Мир Гаора (СИ)

   Гаор кивнул. Запомним и примем к сведению. Что ж, у него ни родичей, ни земели быть не может, но слово надо сделать своим. Хорошее слово.

   Звонок стал дребезжать часто, загрузили несколько тележек - к ночному готовят, объяснил Гаору Плешак, приняли и закатили в угол несколько пустых контейнеров. И Гаор начал уставать. Обед был, конечно, сытный, даже получше, чем случалось в армии, но две недели голодовки и сегодняшние побои отняли много сил.

   - Ничо, паря, - подбодрил его Плешак, хотя сам Гаор считал, что по нему ничего не заметно, - немного осталось. Ты жилы-то не рви, спешить-то нам некуда.

   Гаор молча кивнул. Силы его были на исходе, когда Плешак, оглядев ровные ряды контейнеров и штабеля коробок, сказал ему:

   - Айда.

   И повёл в дальний угол, где три контейнера как отгораживали закуток, достаточный чтобы сесть и вытянуть ноги. Из-под одного из них Плешак вытащил нечто похожее на обрывок ватной куртки и расстелил на полу.

   - Садись, паря, всё мы сделали, будем шабаша ждать.

   Гаор кивнул и сел, прислонившись спиной и затылком к стене.

   - А это ты зря, - сразу сказал Плешак.

   Гаор недоумённо посмотрел на него, и Плешак с необидным превосходством в голосе стал объяснять.

   - Ты ж вон горячий весь, аж спина мокрая, а стены-то ледяные тута, прихватит через комбез, кровяная лихорадка враз прицепится, нутро кровью через горло выходить будет.

   Гаор вспомнил холодные сырые окопы Алзона и отодвинулся от стены, хотя сидеть ровно без опоры было трудно.

   - А ты завсегда молчком? - с интересом спросил Плешак.

   - Устал, - честно признался Гаор, - да и... с торгов прямо.

   - Что? - понимающе посмотрел ему в глаза Плешак, - никак дружка на торгах потерял?

   Гаор вспомнил глаза Седого, как тот напоследок взъерошил ему волосы на затылке - неиспытанная, неведомая им раньше ласка, и хрипло от перехватившей горло судороги ответил:

   - Да, друга. Если бы не он, меня бы в первую же ночь в камере забили, я ж... не знаю ничего...

   Плешак вздохнул.

   - Это уж судьба наша, паря, такая, а я скольких потерял. Продадут не спрошась и купят не посоветовавшись. Им дружбы, любови наши по хрену. Это мы ещё к хорошему попали, что свою выгоду блюдёт и по-пустому не уродует.

   И снова вздохнул. Теперь они сидели молча. У Гаора стали неудержимо закрываться глаза и клониться голова. Незаметно для себя он лёг набок и свернулся клубком, пряча лицо в подтянутые к голове колени и изредка вздрагивая всем телом. Плешак молча смотрел на него, покачивая головой в такт своим мыслям.

   Неожиданно громко грянул звонок, и Гаор рывком сел, ошалело моргая.

   - Шабаш, - вскочил на ноги Плешак, - давай, паря по-быстрому, надзирателю тоже домой охота.

   Они быстро запихнули тряпьё под контейнер и побежали к выходу. И Плешак бежал не рысцой, а вполне даже резво. Дверь уже открыта, и в двери их ждал надзиратель.

   - На обыск, олухи, живо. Вы что там, трахались что ли?! Рыжий, ноги шире, не отвалится у тебя.

   Опять умелый, вроде поверхностный, но ничего не упускающий обыск, и пинок дубинкой пониже спины.

   - Валите, обалдуи, а то без вас всё сожрут.

   - Доброй вам ночи, господин надзиратель, - крикнул Плешак, резво улепётывая к выходу.

   Гаор молча, сберегая дыхание - со сна всё же - бежал следом.

   Под чёрным небом, по залитым ослепительно белым светом бетонным пандусам и переходам, выдыхая облачка пара, к воротам рабского корпуса сбегались ярко-оранжевые издалекак заметные фигуры. И Старший уже строил их для запуска в тепло, к еде и отдыху.

   Гаор встал рядом с Плешаком, сам он бы своё место, конечно, не нашёл, не успев в обеденное построение разглядеть соседей, и схлопотал бы от Старшего. А так... Старший только, пробегая мимо, мотнул ему головой.

   - Стоя-ать! - проорал в растяжку Старший и побежал к стоящему чуть в стороне Гархему.

   Тело Гаора помимо его воли выпрямилось и замерло в уставной стойке, особенно заметной в этом не слишком ровном строю без всякой выправки. И охранники, следившие за построением, в открытую ухмылялись, показывая на него друг другу.

   Отбарабанив положенное, Старший вернулся в строй и встал на правом фланге. Гархем кивнул, и надзиратели с двух концов пошли по строю, пересчитывая рабов.

   Счёт сошёлся, был доложен и, наконец, прозвучало долгожданное.

   - Запускайте.

   Но запуску предшествовал обыск. Первые десять слева подошли к стене и встали, как положено, их обыскали и впустили. Вторые десять... третьи... Сквозь комбинезон ощутимо пробирал холод. Гаор старался держаться и не дрожать, с тоской прикидывая, сколько ещё до них.

   - Ничо, паря, - шепнул ему Плешак, - им тоже холодно, тянуть не будут.

   И когда осталось до них чуть-чуть, Гаор вдруг сообразил, что на обыск ему идти как раз мимо Гархема, а это грозит новыми побоями, а силы у него уже на исходе. Но пронесло. То ли не узнал его Гархем, то ли нарушений не усмотрел, но пронесло. Обыск, пинок...

   - Пошёл.

   Холл, лестница, тамбур и...

   - Айда, паря, можно уже по-вольному.