Мир Феликса (СИ)

Я же, не говоря ни слова, плавно стек со стула и направился вдоль бара в самый темный угол. Собираясь с мыслями, я пытался уложить в голове только что случившееся открытие: свободных умов здесь больше нет. Меня вела неуправляемая сила мимо барменов и официантов, мимо подвыпивших учёных и весело лопочущих менеджеров. Я посмотрел на официанта, стоявшего над душой у ген. директора, затем на охранника у входа — у них был одинаково недовольный, обиженный вид — им всем приходилось быть частью этого праздника, но при этом довольствоваться ролью прислуги. Я брёл дальше и неожиданно встретил Любу. Мой волочащийся взгляд столкнулся с ее загадочной улыбкой, я не успел понять, смотрела она на меня или куда-то вдаль, но от пугающей мысли о том, что за этой улыбкой скрывался Феликс, мои нервы леденели, а ноги начали заплетаться, как по заклятию. Я больше не смотрел ни на кого и шел непоколебимо к своей цели.

В уборной было тихо и безлюдно, как по накатанной, я прошагал через все помещение и закрылся в кабинке. В тот же миг скверна переполнила мой организм и полилась через край, едва я успел поднять крышку. Я стоял на коленях, словно в раскаянии, опираясь на белое сиденье, и смиренно терпел, пока мое нутро выворачивалось наизнанку. Вместе с токсичной смесью выходил дурман, и мой разум понемногу начинал светлеть. В голове восстанавливались детали произошедшего: взгляд Любы, разговор со Стасом, пылкая речь бармена. Он возмущался и кричал о неравноправии среди копий, он кричал… В самом конце разговора он крикнул что-то прямо мне в лицо. Я не мог вспомнить, что именно, пока не выплеснул истошно очередную порцию кислоты. «Почему?!» — Он спросил меня, почему при одинаковом входном составе получаются разные результаты. Они отличаются…, копии Феликса отличаются. Но я заключил, что все эти люди намеренно играют свои роли. Быть может, речь не о людях…

Я поднял голову к солнцу, которым была для меня бесформенная матовая лампа, встал с колен, осторожно, не спеша, словно раненный, и направился к умывальнику. В сотый раз удивившись чужому лицу в зеркале, я умылся, собрал в охапку свежие мысли, чтобы не растерять, хорошо хлебнул воды из-под крана, и вышел вон. Спускаясь по лестнице, я понял, что по-прежнему пьян, но прохладный осенний воздух должен был меня взбодрить. Вечер выдался действительно свежим, я ощутил его кожей и ребрами, когда холодный ветер проник за пазуху. На окрестных строениях было минимум огней, в этой ветхой промзоне в центре города всегда было темно и безлюдно, а где-то неподалеку находилась та самая заброшенная фабрика, где меня лишили разума. Я разнузданно плелся по тротуару, маниакально заглядывая в зеркальные лужи, в которых виднелось обрывочное отражение Луны.

На пути в «цитадель» я понемногу приходил в себя, моя походка выровнялась, но рассудок по-прежнему оставался слегка затуманенным. Офис стоял без движения в кристально-зеленоватом оттенке на фоне темного неба, почти на всех этажах горел умеренный ночной свет; я смотрел на опустевшее здание и думал о том, как прекрасно в нем будет без Феликса. «Все-таки здорово работать здесь… Жаль, что не сложилось». — Подумал я, удручённо выдохнув.

Пройдя с каменным взглядом мимо охранника, я направился прямиком на девятый этаж. Если я правильно понял загадочное, эмоциональное выступление бармена, путь к разгадке начинался именно там — в клетке с моими подопытными. Лабрадор и доберман встретили меня, радостно виляя хвостами, их даже не напугали шприцы у меня в руке.

— Привет, друзья. — Произнес я несуразно. — Они, конечно же, поняли, что я был под мухой — если задуматься, ум человека и собачье чутье — это очень эффективное сочетание.

После долгого, сосредоточенного прицеливания я все же собрал образцы крови моих друзей. В лаборатории было пусто, как и везде, я засел с кружкой крепкого кофе и стаканом воды у микроскопа. Я много пил и активно дышал, надеясь, что так отравляющие разум вещества скорее выйдут из организма. Недолго думая, я включил второй микроскоп, стоявший неподалеку, чтобы оперативно переключаться между образцами. Зарегистрировав в них экземпляры пси-вируса, я запустил компьютерную реконструкцию молекулярной структуры, после чего, удовлетворенный первым правильным шагом, вышел из лаборатории и встал у открытого окна. За время, пока длилась процедура, я практически окончательно пришел в себя — вода, кофе и свежий воздух эффективно очищали и запускали мозг в работу.