Нужно было видеть лицо Алекса! Правда, до него сразу же дошло, что про беременность это враньё, но всё равно, сказать, что он был в бешенстве, значит, ничего не сказать. «Дура!» — рявкнул он, прежде чем со всей дури шарахнуть дверью. Ну вот! Дракон в прежнем тонусе, а то, видишь ли, у него поубавилось стервозности. Как бы не так!
В коридоре зашумели, и Алекс вернулся, правда, не без посторонней помощи, если судить по приданному в дверях ускорению. Он с яростью глянул на букет чудесных роз, которым его успели снабдить, и размахнулся, чтобы швырнуть его в отрытое окно, но передумал и положил цветы на стол.
— Хотя бы думала, прежде чем нести такое!
Подойдя, он пытливо глянул на меня.
— Извиниться не хочешь?
Вот зараза! Сам же меня спровоцировал, и я же должна извиняться! Я возмущённо фыркнула, но промолчала, иначе мы вдрызг разругаемся.
— Понятно. По-прежнему ни стыда ни совести, — вздохнул он и я, чтобы не поддаться соблазну, аккуратно поставила бутылку на подоконник.
Сунув руки в карманы, Алекс с сумрачным видом заходил по комнате.
Судя по возбуждённому шёпоту и смешкам, доносящимся из-за приоткрытой двери, народ тоже ждал, чем кончатся его метания. Разочарованное: «У-у-у!» — подстегнуло Алекса, и он схватил букет со стола. Со словами: «Ну-ка, подержи этот чёртов веник!» он вручил мне злосчастные цветы и, опустившись на одно колено, начал рыться в карманах.
Господи! Если так будет продолжаться, то он никогда не сделает мне предложение!
— Потом его найдёшь! — нетерпеливо воскликнула я и вручила ему проволоку от шампанского. — Говори! Или я сейчас стукну тебя чем-нибудь тяжёлым.
Угроза возымела действие; Алекс вздохнул и взял меня за руку.
— Твою ж мать! Я так долго готовился, а всё пошло через ж…
— Савенков!
— Предложение и без кольца? Не по-людски это, — продолжал расстраиваться Алекс, не обращая внимания на мой выразительный взгляд. — Ладно, ладно! не шипи! Ирк, тут такое дело… — он хлопнул себя по лбу. — Вспомнил!
Я возвела очи горе. Спокойствие, только спокойствие! Ещё немного и золотой ключик будет наш; конечно, если Буратино поспешит; хотя, чувствую, что моё терпение уже на исходе; ещё немного и я пошлю его к папе Карло; с его темпами он вернётся не скоро.
Будто почувствовав моё настроение, Алекс с похвальной скоростью бросился к столу и, вернувшись, снова опустился на одно колено и протянул мне открытую бархатную коробочку.
Кольцо было в форме свернувшегося бирюзового дракона, в пасти которого сиял крупный алмаз. Красота неописуемая! Судя по виду, кольцо жутко дорогое, что уже говорило о многом. Алекс был не из тех, кто легко разбрасывается деньгами.
— Ну? Чего ты вздыхаешь? — с обидой проговорил он. — Кольцо что ли не понравилось? Так я закажу другое.
Вот паразит! Ведь прекрасно знает, что дело не в кольце. Неужели так трудно понять, что любая женщина в такие моменты жаждет романтики, которой в его предложении нет ни на грош.
«Эй, придурок! Скажи ей, что любишь её!» — просуфлировали Алексу от двери. Он поморщился, открыл было рот и… ничего. Молчание испуганных ягнят. Я и галёрка издали дружный вздох. Понятно! Алекс по доброй воле не признается; ну а я не выйду за него, пока не услышу признание в любви; и вообще, не хочу, чтобы такое безобразное предложение руки и сердца омрачило начало нашей семейной жизни.
Ладно, если гора не идёт к Магомету… Я опустилась на колени и, взяв упрямого дракона за руки, заглянула ему в глаза. Заворожённая их изменчивой синевой, я вдруг испугалась предстоящих перемен.
— Всё будет хорошо! — сразу же отреагировал Алекс и поцеловал мою ладонь. — Ир, не думай о плохом. Просто скажи, что у тебя на душе.
— Вдруг это ошибка? Ты же понимаешь, при наших характерах нам будет сложно ужиться. К тому же ты сомневаешься в моих чувствах. Но что бы ты себе ни думал, я люблю тебя.
— Ир, я тоже люблю тебя, так в чём проблема? Даже если подерёмся, то не беда: нам же не впервой. Спокойно, я пошутил! — Алекс привлёк меня к себе. — Уверен, мы научимся уступать друг другу. Главное, ты не при на меня как танк. Действуй нежнее, как положено женщине, и самое главное… — он отстранился и около его губ залегли жёсткие складки, — имей в виду, я не потерплю измен. Если узнаю, что ты крутишь на стороне…
— Ну вот, начинается! — перебила я его. — Ты тоже имей в виду, я не собираюсь изображать из себя монашку. Нет-нет! Даю слово, никаких измен! Но не жди, что ради твоего спокойствия я буду шарахаться от мужчин. Тем более что у меня работа с людьми.
— Вот только не нужно делать из меня придурка с синей бородой! Я, к твоему сведению, вполне лоялен к деловым отношениям между мужчиной и женщиной, — раздражённо проговорил Алекс.
— Клянёшься?
— Вот те крест! — побожился он и, глядя на меня честными глазами, истово перекрестился. Видимо, для пущей убедительности.
Ну-ну, свежо предание, да верится с трудом. Борясь с сомнениями, я ещё раз поразмыслила. Ладно, была не была, не лишать же себя пива[34].
— Скажи ещё раз, что любишь меня, — потребовала я.