Мир без греха

Поздним вечером, прогуливаясь под теплым европейским ветерком на крыше комплекса, Поланский прокручивал в голове события последних лет. Ученый посетил днем бассейн и украдкой от Фишера выспался несколько часов на надежно спрятанном Карлом Виссомом диванчике в подсобном помещении недалеко от лаборатории.

На крыше в столь поздний час Поланский крутился не просто так. Несколько недель он проводил здесь разговоры с помощницей хирурга медицинского блока, одного возраста с Эндрэем девушкой. Велия не появилась в обычное время, и Эндрэй решил наведаться в медблок сам. Благо хирург уходил рано, а подменявший его в вечернее время ассистент, вечно сонный эфирщик, мало волновался о том, что происходило на вверенном ему медицинском блоке.

В медблоке было светло и уютно. Аккуратно обойдя жужжащего робота уборщика в тамбуре, больше похожем на камеру шлюзования отсека космической станции, Эндрэй приветливо помахал второй помощнице хирурга Сюин. Женщина кивнула на дверь в стационар, на азиатском лице не отразилось ни одной эмоции. Эндрэй осторожно прокрался в стационар и обнаружил там девушку, работавшую у компьютерного терминала с огромным, в пару метров экраном, на котором сияло что–то ярко красное и зеленое, с синими вкраплениями. Поланский присмотрелся, изображение оказалось позвонком спинного мозга в разрезе.

– Не могла прийти, рада что ты заглянул. – тихо, не отрываясь от экрана, произнесла девушка.

– Ничего страшного, вечер добрый, Велия. – Эндрэй перешел на шепот, к чему располагал тихий голос собеседницы и сумрак стационара.

– Как твоя рука? – задала дежурный вопрос Велия.

– Прекрасно, твоими стараниями. – ответил Эндрэй.

– Я скоро закончу, присядь пока там. – Велия кивнула на кресло у стены. Изображение на экране дрогнуло, когда девушка коснулась клавиш настроек, синие точки зашевелились, синхронно подползая к красным зонам.

Эндрэй тихо присел на указанное сидением. Через минуту, заскучав, заинтересовался ближайшим саркофагом стационара. Он был почти такой же, с функцией быстрой криозаморозки, по последним технологиям Института Современной Крионики. Поланский как–то мельком видел его главу, известного русского криолога Михаила Сомова, когда он встречался с еще живым Александром Колибри.

В саркофаге спал человек, Эндрэй опустил глаза вниз. На табличке пациента было написано Виктор Контадино. Поланский вспомнил, что Велия говорила ему, что у нее есть брат и он тоже работает в проекте. Взгляд ученого скользнул ниже, и одновременно он вспомнил, что Виктор был покалечен форсированной женщиной при инциденте год назад. Безумная идея промелькнула в мозгу Поланского, он мгновенно перебрал несколько вариантов и пораженно уставился на саркофаг. Кусочки мозаики сошлись. Если это было решением, то оно было под самым носом у проекта весь год.

Когда Велия закончив работу, обернулась, Эндрэя уже и след простыл.

***

Поланский сам встречал медицинский "Валор" на транспортной площадке. Медики выкатили медицинскую капсулу и ученый, шагая рядом с движущейся платформой, взглянул в лицо человека. Молодой парень, лет двадцати. Казалось, он просто спал, но это было не так. Человек в состоянии комы находится без сознания, не реагирует на голос, прочие звуки и вообще любые действия вокруг него и с ним. Состояние комы не равно сну: организм в полной мере жив и функционирует, но мозг пребывает на самом крайнем уровне восприятия реальности. Человека в коме невозможно разбудить или как-то технически вывести из этого состояния.

Пришло время проверить, способно ли форсирование вернуть человека из этого состояния.

Когда Эндрэй изложил свою теорию Фишеру и Андерсону, они лишь рассмеялись над словами молодого ученого. Поланский попросил Фишера привести доводы против проведения форсирования на коматознике, и профессор биологии задумался, из минусов произнеся самый главный аргумент – разрушение определенных клеток головного мозга. Человек теряет сознание, впадает в состояние комы, вследствие физических повреждений мозга, инсульта или сильной передозировки какими–либо веществами. Поланский вытащил свой главный козырь, нанотехнологическую систему постройки нейронов и синапсов. Андерсон заинтересовался, мгновенно оценив, что в дальнейшем это можно будет использовать в широком применении в коммерческих целях. Заручившись поддержкой координатора, Поланский уговорил Фишера, и профессор согласился, понимая, что никто ничего не теряет, а в случае чего, все последствия можно будет спихнуть на Поланского.

Пациента в состоянии глубокой комы нашли почти сразу же. Молодой парень получил серьезную травму головы вследствие драки с мигрантами в густонаселенном мегаполисе. Медкоптер доставил пациента уже через два часа, за это время юристы проекта успели уладить все бюрократические тонкости с властью и родственниками.