Мир без границ

Впрочем, ему ли удивляться таким причудам судьбы? Разве он не бывал в далеком прошлом и не общался с молодыми людьми, которые были старше его на целые столетия? Разве не видел он почти каждый день на работе, насколько относительным может оказаться такое понятие, как «время»?

– Виолетта Екимовна, вы не представляете, как я рад, что вы живы! – дрогнувшим голосом произнес Аркадий.

– А уж я-то как рада! – усмехнулась его собеседница, и он вновь увидел в ней прежнюю начальницу – ироничную и порой суровую. Но какая же она все-таки теперь молодая!

– Хотите, прямо сейчас обо всем поговорим? – предложил Светильников.

– Расскажи сначала о себе. Как ты здесь устроился, чем занимаешься… Ну, и как работает ХС, – попросила диспетчер. – Да, и называй меня теперь Вио – тут ведь принято все сокращать.

– Ага, я тоже теперь Арк, – кивнул Аркадий. – А о ХС и о себе я сейчас расскажу – это можно делать одновременно, потому что я продолжаю там работать.

И он принялся рассказывать, а лежащая на кровати Виолетта не сводила с него заинтересованного взгляда. И чем дольше Светильников говорил, тем сильнее смущал его ее взгляд, тем яснее ему становилось, что коллега смотрит на него не просто с интересом. У нее в глазах появилось еще какое-то чувство – Аркадий пока не решался дать ему название. Хотя в глубине души он уже понимал, почему она так смотрит на него, и даже подозревал, что и раньше, когда оба они жили в XXIII веке и он работал у нее под началом, она иногда тоже не могла удержаться и украдкой посматривала на него именно так. Но тогда их разделяло множество условностей – она была старше, он находился у нее в подчинении… Теперь же всех этих препятствий не существовало, а если бы даже они имели место, люди XXV века относились к подобному совершенно спокойно. Правда, об этом Виолетта еще не знала, так что для нее отсутствие формальных препятствий между ними имело большое значение.

Аркадий собрался перейти от повествования о работе к описанию повседневной жизни людей в XXV веке, но заметил, что пациентка выглядит уставшей, и вспомнил, что сейчас раннее утро и что она, видимо, не спала с середины ночи, и предложил ей немного отдохнуть.

– Я к вам завтра приду – хотите? В какое время лучше? – уточнил он, и Вио просияла, уже почти не скрывая своих чувств:

– Приходи вечером, после пяти. В первой половине дня у меня процедуры. Буду ждать! А сейчас и правда отдохну чуть-чуть – мне надо «переварить» все, что я от тебя услышала.

– Тогда до завтра! – Светильников еще раз пожал ей руку и подумал, что, возможно, через несколько дней станет здороваться и прощаться с ней поцелуем. Сперва – дружеским в щеку, а потом – кто знает…

Он вышел из палаты, спустился на лифте на первый этаж и зашагал прочь от медицинского корпуса к выходу с территории ХС, кивая попадающимся на пути коллегам, идущим на работу. В голове по-прежнему звучал голос Виолетты, а перед глазами стояло ее лицо – то серьезное, то улыбающееся… Теперь он просто не понимал, почему ему не пришло в голову, что ее тоже могли забрать из прошлого за минуту до смерти, – ведь он сам с Маратом с Динарой спасал людей из других горящих домов!

А еще он только что – пару часов и двести семнадцать лет назад – говорил почти о том же самом Эмме. Говорил, не веря своим словам, только для того, чтобы хоть немного успокоить ее, дать ей хоть какую-то слабую надежду на то, что ее любимый человек может быть жив. Но теперь в нем с каждой секундой, с каждым шагом по окруженной деревьями аллее крепла уверенность, что те его слова оказались чистой правдой. И что в глубине души он и раньше предчувствовал, что это правда.

Зато после встречи с Виолеттой у Аркадия не осталось никаких сомнений в том, что он сказал Эмме. Он вышел за ворота комплекса и, ускорив шаг, двинулся к «живой» дороге. Она, как всегда, медленно плыла вдаль, извиваясь между кустами и большими пышными клумбами, и Светильников присел на скамейку на ее краю, собираясь дождаться пересечения с более быстрой лентой, однако вскоре понял, что не может спокойно сидеть на месте, когда в голове у него роятся такие необычные и важные мысли. Он вскочил на ноги и зашагал по чуть пружинящей серо-зеленой поверхности по ходу движения, глядя вперед на далекие высотные здания центра города.