10 июля «я получил задание на разведку. Я и мой штурман Лобачев /…/, пролетая над дорогой Житомир-Радомышлъ, /…/ обнаружили крупную колонну в движении на Радомышлъ. Пройдя над [ней], мы её сфотографировали, а потом решили сбросить бомбы. /…/ По нам велся зенитный огонь. /…/Лобачев /…/успел сбросить бомбы с правой кассеты, в это время снаряд зенитки попал нам в правое крло. Разрыв /…/заклинил левую кассету и бомбы не успели выпасть, остались снятыми с замков. /…/Лобачев старался сбросить бомбы, но безуспешно. /…/ Садились в поле /…/. Но данные разведки Лобачев передал открытым текстом. /…/по нашему сигналу 62-я БАД успешно громила обнаруженную [цель] 1* . После /…/ удачной посадки с бомбами мы обнаружили, что второй снаряд нам попал в хвостовое оперение, которое превратилось в решето. Но троса управления остались целыми, и это нас спасло. И так, мы получили /…/ боевое крещение». Самолёт с помощью местных жителей и прибывшего с аэродрома Осняки техсостава был починен и перелетел на свой аэродром.
В период обороны Киева «наша эскадрилья для лучшего обеспечения войск 5-й армии и её боевых действий перебазировалась на запад, на аэродром в Овруч. Это намного приблизило нас к штабу 5-й армии /…/, что дало возможность оперативно доставлять свежие оперативные данные разведки. В Овруче /…/мы использовали разрушенные ангары, укрывая [свои самолёты/ от самолётов-[разведчиов] противника. С этого аэродрома, который находился на самом правом фланге наших наземных частей, мы действовали до 13 августа. С 14 августа мы перебазировались на аэродром Чернобыль».
24 июля на базу из своего 18-го боевого вылета не вернулся экипаж лётчика Гнута М.М. (штурман Демидов С.И.).
Раденко К.К.: «Не верилось, что это могло случиться именно с ним /…/. Гнут -умелый и, как у нас считали, отважный лётчик. С земли можно было узнать в групповом полёте, где самолёт Гнута. /…/ то придет с задания, пикирует на аэродром и с пикирования делает посадку, то подходит к аэродрому на бреющей – и совершает посадку, и всегда безукоризненно. /…/Гнут мечтал быть истребителем, но на Р-10 многое делал в бою».
«25 июля наш разведчик, производя разведку в районе Емильчино – Новоград-Волынский – Радомышль – Малин, обнаружил и сфотографировал южнее Емильчино переправу через реку Уж. скопление танков и мотопехоты, В ночь с 25 на 26 июля был получен приказ: 7-й РАЭ в составе 62-й БАД произвести вылет /…/ для уничтожения переправы. Налёт произвести с рассветом 26 июля. Мы подготовили два звена, ибо были еще задания также с 62-й БАД на других направлениях. Ведущим первого звена был мой экипаж. Мы тогда стояли в Овруче, а 62-я БАД в Осняках под Черниговом. Для уточнения выполнения задания я и капитан Трошкин вылетели на У-2 в Осняки в штаб БАД. /…/Мы знали, что будем действовать совместно с Су-2, это ближе подходило нам по скоростям, Было установлено нам – бомбить с малой высоты, уничтожать в основном ЗА противника и переправы.
В ту ночь мы совсем не ложились спать – всё уточняли бомбовую нагрузку, какие лучше брать бомбы. Штурманы уточняли маршрут и заходы на цель. Вылет произвели в 3.30. [На цель] шли па высоте 1000 м, Подлетая к Емильчино, мы увидели огненные всполохи южнее и поняли, что или мы запаздываем [или Су-2 пришли раньше], по бомбежка уже идет. Я со снижением повел свое звено. Рассветало, река просматривалась, и [по воде] мыли отдельные понтоны. Одновременно увидел на берегу зенитную пушку, которая вела огонь. Я нацелил свой самолёт на [неё] и открыл огонь, дав команду Лобачеву бомбить /…/. Только вывел самолёт, как нацелился на понтон, плывший по течению, на котором стоял тик и автомашина. Лобачев сбросил пару бомб и [сюда]. /…/ сбросили остаток бомб на разбегавшуюся колонну автомашин. Вернулись без потерь. А в 5.00 штаб ВВС 5-й армии доносил об успеш ном выполнении задания по уничтожению переправы. В конце дня мы снова вылетали в этот же район, но понтонов не обнаруживали, а войска к этой переправе все прибывали.
На следующий день, 27 июля, атаковали с высоты 400-600 метров мотопехоту противника и артиллерию в районе Симаковки, уничтожили цистерны с горючим.
Надо отметить, что успешная работа лётного состава всецело завита от технического состава, возглавляемого старшим инженером РАЭ Кокаевым, который все силы отдавал на организацию технического состава по ремонту раненых самолётов. /…/.