Мир Авиации 2003 03

В мае 1941 г., еще до завершения обучения, В.М. Лавского назначили на должность штурмана 289-го ближнебомбардировочного полка, который в это время получал на Харьковском авиазаводе самолеты Су-2. В июне 1941 г. Лавский выехал к месту своей службы в Харьков через Москву. Именно в столице его застало известие о начале войны.

289 ББАП после сбора всего летного состава перебазировался на аэродром Богодухов, откуда и начал боевые действия. Полк был сформирован из молодых авиаторов, и, чтобы не потерять их, решили поначалу выпускать на задания только опытный командирский состав. Однако такой подход грозил полку в скором времени остаться без командиров. В один из вылетов Лавский попал в серьезную переделку. На отходе от цели группу бомбардировщиков перехватила пара «Мессершмиттов». Первым подвергся атаке самолет ведущего группы, командира 1-й эскадрильи Овчинникова, (Лавский летел на этой машине штурманом). Поврежденный Су-2 пошел на снижение. Летчик не прерывным маневрированием не давал противнику, заходившему с двух сторон, вести прицельный огонь. Ответного огня В. Лавский вести не мог — турельный пулемет заклинило. Тогда он достал ракетниц)' и выст релил сначала по одному, затем по другому «мессеру». Выпущенные ракеты оставляли за собой густой дымный след. Немцы пре кратили атаки, и летчик повел Су-2 на вынужденную посадку.

Сели у кукурузного поля, быстро отстегнули привязные ремни и выскочили из самолета: боялись, что он вот-вот взорвется. Однако взрыва не последовало. Внезапно появились какие-то люди. Послышался крик: «Хенде хох!» Немцы?! Все могло быть. Линии фронта с непременными окопами, укрепленными огневыми точками не существовало, обстановка менялась непрерывно — противник продвигался на восток. Поэтому сказать точно, чья эта территория, никто не мог. Летчики тихо сидели в густых посадках до тех пор, пока один из тех, кто стоял у кукурузного поля (тоже не решаясь в него заходить) сказал: «Ну их … ребята, пошли!» Тут авиаторам стало понятно — наши.

— Вы что же, не видите, на самолете звезда красная! Вон, не сгорела еще… — пожурил солдат Лавский.

— Так ведь немцы захватывают наши самолеты и тоже на них летают… — ответили те.

Два авиатора с трудом, но вернулись в свой полк. Там их уже списали со счетов: экипажи, возвратившиеся на аэродром, доложили, что самолет командира был сбит, упал на землю и взорвался. На В.М. Лавского заготовили похоронку, но поскольку его отец остался на оккупированной территории, а место жительства брата оставалось неизвестным, отправку послания задержали. Комполка Огиев построил полк и выговорил всем участникам этого боевого вылета за то, что они бросили в бою самолет своего командира, оставили его без огневой поддержки. Внушение возымело действие.

Лавский настоял, чтобы при планировании боевых вылетов вместе с опытными летчиками назначали и один-два молодых экипажа. «Пару вылетов — и они уже обстрелянные». На Су-2 В.М. Лавский совершил около 30 боевых вылетов. В основном же приходилось организовывать боевую работу полка, так что времени на сами вылеты не оставалось.

Впоследствии времени стало еще меньше. Майор Лавский в период подготовки Харьковской наступательной операции (весной 1942 г.) был назначен штурманом Маневренной авиагруппы Юго-Западного направления. Впоследствии, после формирования 8-й Воздушной армии, стал заместителем Главного штурмана этого авиасоединения. В этой должности ему также приходилось летать — на самолетах Пе2, А-20 «Бостон» и По-2: все эти вылеты в основном выполнялись для контроля бомбометания экипажей 8-й ВА.

Когда освобождали Крым, стало известно, что некоторые экипажи ночных бомбардировщиков По-2 не выполняют боевое задание так, как того требовал боевой приказ: сбрасывают бомбы не на Севастопольскую бухту, забитую кораблями (противник эвакуировался с полуострова), а на суда, стоящие на рейде или попросту в море. Потребовалось проверить это лично. На По-2 Лавский вылетел на Севастополь. В районе цели он наблюдал за действиями бомбардировщиков. К сожалению, сведения, поступившие в штаб, нашли подтверждение. Разумеется, сильная зенитная оборона порта мешала выполнять задание: противник эвакуировался со всего полуострова, и на ограниченном пространстве оказались едва ли не все зенитные средства, которые немцы имели в Крыму. Однако бомбометание по скученным кораблям дало бы гораздо больший эффект, чем по тем из них, что вышли в море.