Мир Авиации 2001 03

На боевые задания я летал сначала ведомым — то у Смирнова, то у Шимковича. Полеты были чаще на разведку. Либо на фоторазведку заданных квадратов: то горных перевалов, то районов «зеленки», то отдельных населенных пунктов. Либо — на РТР (радиотехническую разведку) вдоль границы Пакистана. В этом случае мы с двумя ПТБ и контейнером РТР парой взлетали в Кабуле, уходили на восток к Джелалабаду и оттуда вдоль границы с Пакистаном летели до траверза Кандагара. Здесь мы отворачивали вправо и садились в Кандагаре, заправлялись, и возвращались по тому же маршруту. Полет проходил на высоте 8800 метров и казался весьма скучным и обыденным занятием, вроде как и не на войне. Летали мы и на «внутреннюю» РТР по треугольнику Кабул — Газни — Гардез — Кабул. Другое дело — вылеты на фоторазведку. Надо сначала выйти в заданный район, обнаружить требуемый обьект, правильно построить маневр и сфотографировать его. Желательно — с первого захода, ну максимум — со второго. А то ведь оказалось, что с земли по нам стреляют…

Весь февраль на подобные задания мне пришлось летать ведомым у Шимковича. Один раз надо было сфотографировать площади на юг от Газни, в сторону Кандагара. В район вышли на высоте 4500 метров, «привязались» к ориентирам, снизились. Ищем, а кругом снег, все бело, никаких признаков объекта. Крутились, крутились, пока-таки смогли обнаружить и зайти на цель для фотографирования. Один заход, съемка — и сразу же домой, ведь остаток топлива всего 600 литров — практически аварийный. А домой топать почти 200 км… Плавненько набрали 6000 метров. И так же плавненько потом снижались, и — сходу, левым доворотиком на посадку. На земле проверили — в баках оставалось всего по 100–150 литров. Было это 21 февраля, и Дешанков, в канун праздника, устроил нам хорошую головомойку за наше безрассудство. Выполнять задание ценой потери двух самолетов из-за выработки топлива действительно глупо — пожалуй, даже преступно. А ведь мы были очень близки к такому исходу. Кабульский аэродром, несмотря на статус международного аэропорта, в те годы был тем еще «проходным двором». Кого и чего на его взлетной полосе только ни приходилось видеть!..

У наших предшественников, чортковцев, взлетали парой на задание Степа Козий со своим ведомым Гридиным. И вдруг, перед самым отрывом, на ВПП, выскакивает на полной скорости инжбатовский КАМАЗ (инженерный батальон базировался недалеко от полосы, с другой стороны). Степа оторвал самолет без скорости, практически на срывных углах атаки. Неимоверно задрав нос, МиГ оторвался, но в набор почти не шел. Самолет все-же зацепил колесом основной стойки кабину автомобиля и здорово ее помял. Чудом обошлось без жертв. Вернувшись, Козий подошел к начштаба эскадрильи и попросил: «Товарищ капитан, заберите у меня дня на три оружие и не выдавайте, а то я этого водилу застрелю!»

Самолет тогда повреждений не получил, не пострадал даже пневматик. Ну а инжбатовцы виновных — ни водителя, ни старшего машины — так и «не нашли». Было это летом 1980 года.

Через полтора года ничего не изменилось. Взлетала на задание по РТР пара Саши Пивня. Двух солдат, почему-то переходивших полосу, не увидел никто — ни летчик, ни группа руководства. Взлетали в левом пеленге, и Пивень лишь почувствовал какой-то удар справа. А с КДП в этот же момент увидели вспыхнувший правый подвесной бак. Сбросив баки, летчик благополучно произвел посадку. Оказалось, два бойца того же инжбата решили, что успеют перебежать через полосу. Первый действительно успел — правда, когда увидел, что осталось от его друга, двинулся рассудком. А отставшему не повезло — его пронизало подвесным баком, перебив пополам.

Однажды такая занятость полосы чуть не стоила жизни Саше Балько. РП его угнал на второй круг уже перед самой полосой, причину уже сейчас не помню. Но, видимо, от неожиданности, уходя на второй круг, летчик не убрал закрылки. А на МиГ-21Р выпущенные в посадочное положение закрылки с включенной системой СПС заметно уменьшают тягу двигателя на «максимале». Вот у Балько как раз тяги и не хватало для ухода на второй круг — самолет, задирая нос, без набора, начал скрываться за бугром. Все, кто был в это время на стоянке, с замиранием ждали взрыва. А Дешанков, наблюдавший все происходившее с самого начала, бросился в сторону КП инженера, где была командная радиостанция, громко матерясь вслед скрывавшемуся за бугром самолету. И буквально через несколько секунд его, дающий разумную подсказку крик, сдобренный набором общеизвестных слов, все услышали по громкой. Услышал его и Саша — все обошлось. А вообще судьба тогда многих испытывала на прочность — пыталась подстеречь и на земле, и в небе.