Мир Авиации 1999 03

Еще через пять дней, 17 июля, при подобных обстоятельствах был потерян вертолет Мн-8МТ нашего полка. При выполнении захода на посадку с попутным ветром (площадка находилась в 73 км северо-восточнее Баграма) экипаж допустил ошибку в технике пилотирования, вертолет получил значительные повреждения и восстановлению не подлежал. Экипаж не пострадал.

15 августа 1985 г… вторник. Парой с Рыжкиным на Мн-24П дежурим на Гардезе. В 6 часов утра взлетаем на ведение воздушной разведки но северной границе долины для уточнения данных по проходу через наш район каравана с оружием. На удалении 50–55 км к северо-западу от аэродрома. с высоты 3800 м впереди-снизу я увидел какие-то три ровных квадрата на вершине небольшой горы. Только наклонил вертолет, чтобы лучше рассмотреть, как из центра одного из этих квадратов — вспышка бело-желтого огня… Туг же отворачиваю машину в другую сторону, и в этот момент чувствую удар по борту и едкий запах пережженного металла в кабине. Взгляд на приборы — все н норме, вертолет управляем. Поворачиваю голову в грузовую кабину — там Саша Гуцол, мой бортгехник, лежит на полу и корчится от боли. По СПУ кричу: «Саня, Саня! В чем дело, ты ранен?!» Он показывает на ногу, штанина его комбинезона вся в крови. Ныряю вниз и на максимальной скорости иду на точку, доложив но радио: «На борту — трехсотый». На земле уже ждала «скорая». Обработали рану, сделали укол, и наш Саша проспал до вечера.

16 августа 1985 года, среда. У меня в экипаже летчик-оператор Сергей Чернецов и борттехник Саша Гуцол (вчера раненный, от госпитализации наотрез отказался). Время около 10 часов утра. Парой Ми-24 сопровождаем Ми-8 к-на Кучеренко (будущего Героя Советского Союза) н район н.п. Алихейль — он доставлял отряду спецназа боеприпасы и забирал раненных. Пока Ми-8 находился на площадке, мы парой по подсказке авианаводчика от спецназа обработали склоны прилегающей к площадке горы. Обнаружили в первом же заходе огневые точки «духов» и начали их долбить, закрутилась «карусель». Огневой контакт был таким плотным, что мы едва успевали вдвоем замыкать круг. И уже при докладе Кучеренко о готовности к взлету, у меня на выходе из атаки снова удар по вертолету и снова этот противный, едкий запах пережженного металла в кабине… Как и вчера, сразу же оборачиваюсь назад. Борттехник ползает по полу: «Командир, у меня все нормально, ищу, куда попали». А «карусель» продолжается — надо прикрывать ведомого. Но тут чувствую, что немеет от усилий рука на шаг-газе, с трудом тянется рычаг. Поднял руку, а на ней, на тыльной стороне, десятка полтора дырок и из них сочится кровь. Тут же обнаружил два осколка в ноге выше колена и развороченную панель управления топливной системой слева на борту.

Вышли из боя, «забрали» сопровождаемого и вернулись на Гардез. На земле обнаружили, что пуля от ДШК прошила снизу-сбоку вертолет, далее — откинутый бронезаголовник (ровненькое чистое отверстие, словно кто дрелью просверлил), затем, выбив приличную ямку в бронеспинке кресла (при ударе мелькнула мысль, что борттехник толкается), отрикошетила в левый борт, «перемешав- в кучу переключатели и проводку топливной системы. Снова отрикошетила от внешней накладной брони на борту, ударила в потолок кабины и далее… Обнаружили ее в кресле на парашюте. У меня в санчасти ДШБР из руки вытащили 17 осколков, из ноги — два. Обработали раны, перевязали, назначили лечение. Для ремонта вертолета вызвали бригаду из Кабула и для дежурства еще одну пару на замену нашей.

К вечеру обстановка в районе, занятом нашими бойцами, резко обострилась. Участились обстрелы, снова появились раненные, и возникла острая необходимость поддержки с воздуха. А еще чуть позже, около 17 часов, после небольшого затишья там, по радиодокладам разведчиков, началась настоящая бойня. С КП команда-лететь. Ми-8 загружен и готов к вылету. Нужно сопровождение. Наша пара из-за неисправности моего борта «отдыхает», а на подмену нам прилетела пара зам. ком. АЭ м-ра Бибаева. Но Бибаев у нас не очень любил летать туда, где много стреляют. Короче, понаблюдав со стороны за тем, как его уговаривают, я плюнул на все, и пошли мы с Ильей своими экипажами готовить наши машины. Тем более, что Кучеренко пообещал- даже если не будет сопровождения, он через десять минут взлетает. Мы решили, что если моя машина запустится — полет возможен. Двигатели запустились, опробовал на режимах — все в норме. Дал команду на запуск группе. Самому пришлось сорвать повязку с руки, мешала.

На задание уходит афганский Ми-24В

Ушли в район, это на юго-восток от Гардеза, километров 60–65. Подоспели вовремя, ребятам было уж совсем невмоготу. Кучеренко сразу зашел на площадку и сел. Ну а так как нас «очень ждали» и «горячо» встретили, то мы сразу же начали работать по «духам». Очень жарко было, просто море огня с обеих сторон.