Минуемое

Мы вспомнили про рюкзак подруги в порезанных штанах; на столе появились еще прохладные бутылки и жестяные банки. Юная жрица смерти встала с дивана, обошла стол и села между мной и подругой в порезанных штанах. Они ловко вскрыли свои банки, а я решил начать с бутылки, единственной и заветной. Когда я взял ее в руки, выяснилось, что крышка у нее была без стрелки, обозначающей направление поворота. Я на всякий случай попытался повернуть крышку, но она предсказуемо не поддалась. На ум пришел метод вскрытия, который был хорошо мне знаком с одной оговоркой — я никогда сам его не испытывал. Мне стало немного неловко; я поинтересовался, не было ли у подруг какой-нибудь связки ключей, хотя как минимум одна лежала и у меня в кармане куртки. Юная жрица смерти с задорной улыбкой сказала, что я все усложняю. Взяв у меня бутылку, она зацепила ребристой крышкой край стола и ударила по ней сверху своей миниатюрной ладонью. Крышка уверенно соскочила с горла. Может быть, в этот момент и случилось какое-нибудь маленькое незатейливое проклятие. А может, не случилось совсем ничего. Я немного сконфуженно улыбнулся выручившей меня жрице смерти и отшутился про стол, который не хотел бы им ломать. Юная жрица смерти снова ответила озорной улыбкой — она меня ни в чем не винила.

Подруга в очках предложила нам послушать о том, как однажды она лечилась в психиатрической лечебнице. Мы согласились. История оказалась не слишком необычной: в жизни подруги в очках однажды наступил странный период, она не понимала что делать и начинала странно себя вести, даже наносила себе какой-то ущерб и в итоге оказалась в месте, которое я с давних пор привык звать домом желтого сна. Там она какое-то время подвергалась воздействию различных лечащих мер и встретила немало людей куда более странных, чем она сама, потом вышла и зажила как прежде. Я не захотел, чтобы тема медицины и врачевания угасла после единственной истории и поведал о том, как однажды мне пришлось получить справку врача-психиатра. Справка могла обойтись мне совсем недорого, но я немного поленился, поэтому пришлось переплатить. В кабинете врача-психиатра меня ожидали две немолодые женщины в белых халатах. Они предупредили, что все будет серьезно, поскольку я заплатил лишние деньги. Одна из женщин поинтересовалась, какую музыку я слушаю, потом узнала, насколько тщательно я слежу за последними новостями (я не следил). В конце она спросила, у какого животного четыре колена. Я не растерялся и ответил, что у слона. Справку мне в итоге выдали.

Услышав про слона, подруги мне не поверили, больше всех сомневалась юная жрица смерти; открыв лежавший на столе ноутбук, она что-то набрала в поисковой строке. На экране появился видеоролик с записью слоновьих гонок. Зрители смотрели с трибун на слонов, чьи спины украшали шатры с разместившимися в них погонщиками. По команде слоны начинали бежать, семеня колонноподобными ногами. Ни на какой галоп их бег не был похож — все четыре колена бегунов смотрели вперед, и им оставалось только нелепо семенить, пародируя всех остальных зверей, кому посчастливилось иметь всего лишь два колена. Справедливость восторжествовала, юная жрица смерти вернулась на диван, нисколько не обидевшись. Я осторожно посмотрел в висевшее слева от меня зеркало и не увидел в нем ничего плохого.

Юная жрица смерти поведала о имеющихся у нее навыках гадания и прорицания. Потом она вспомнила, что обещала рассказать нам о том, как недавно ела про́клятые блины. Всем было очень интересно. Умолкнув, мы стали слушать.

Однажды утром юная жрица смерти зашла на кухню и увидела на полу тарелку с блинами. Тарелка стояла в самом углу, но ее это не смутило, и она съела все блины до единого. Совсем скоро ей стало плохо. Оказалось, что блины накануне заговорила ее мать, как раз та самая, от которой у юной жрицы смерти были врожденные способности к провидению. С блинами в нутро юной жрицы вошла заключенная в них темнота. Ничего конкретного юная жрица смерти не запомнила, через некоторое время ей полегчало, но она все равно пообещала себе никогда больше не брать еду с пола. Потом мать сильно ругала ее, но это было уже неважно.

Подруга в очках одобрительно кивнула жрице смерти, вспомнив ощущения от приема медикаментов, изгоняющих из головы мысли о завершении земного пути. Потом заговорили о разном. Подруга в порезанных штанах дала попробовать своего пива, но оно мне совсем не понравилось. Юная жрица тоже дала отхлебнуть из ее банки, было немного лучше, но все равно не как у меня. Я не торопился, предвидя, что с ускорением глотков время тоже пойдет быстрее.