Минская мистика

Пилигрим не чувствовал подобной уверенности, однако тут он оказался в меньшинстве. Ему только и оставалось, что ждать – напряженному до предела, готовому сорваться с места в любой момент. А машины уже сворачивали на узкую, перекрытую аварийными знаками улицу Мельникайте.

Поначалу все казалось обычным. Рабочие попытались их остановить, увидели удостоверения и с недовольным видом отодвинули знаки, открывая проезд – к немалому возмущению других водителей. Возле перекрестка было спокойно, сама авария произошла между школой и жилым домом. Из разлома в земле валил густой белый пар, заволакивающий все вокруг. Однако сам по себе он был не опасен, из-за аварии пришлось перекрыть только одну полосу. Машины вполне могли там проехать без какого-либо риска для себя и рабочих.

Им просто не позволили сделать это. Как только они въехали в самую гущу парового облака, на них сразу же набросились со всех сторон. Рабочие, которые вроде как не могли принадлежать к тайной организации, действовали четко и слажено. Один из них перегородил узкую дорогу бульдозером. Как только служебные автомобили вынуждены были остановиться, их окружили и пробили колеса. Даже сквозь дымку за окном Пилигрим видел татуировки на руках у некоторых рабочих.

– Скоты мелкие, – прорычал водитель. – Устроили… Чернобога на них нету! Ничего, в машину они не проберутся, она защищенная.

– А им и не нужно пробираться в нашу машину, – указал Пилигрим. – Они не за нами пришли, они все усилия бросят на то, чтобы забрать монопода!

– Куда ты намылился? Сиди на месте!

– Если хотите переждать – пожалуйста, а меня выпустите. Я не собираюсь отказываться от миссии!

– Совсем двинулся? Их же слишком много!

– Или вы меня выпускаете, или я выбиваю окно, но тогда уже и вам не удастся отсидеться в стороне.

– Псих ненормальный!

И все же водитель разблокировал дверь, давая Пилигриму возможность выбраться на свободу. Сложно было сказать, пойдут ли за ним остальные градстражи… да и не важно. Надеяться он привык только на себя.

Его расчет оказался верным: за машиной охраны просто наблюдали, основные усилия нападавших были сосредоточены на том автомобиле, в котором везли монопода. И действовали неизвестные существа вполне успешно: магическая защита отбрасывала их назад, а они возвращались снова и снова, бросались на металл всем телом. Их было много, они могли себе это позволить.

Постепенно автомобиль поддавался, еще чуть-чуть – и дверцу вырвали бы. И напряженные охранники внутри, и рыдающий в истерике монопод это понимали. Дальше, конечно, началась бы драка, но все предыдущие расчеты нападавших оказались верными, скорее всего, они и сопротивление градстражей подавили бы быстро – до того, как сюда добралась бы подмога.

Незнакомцы действовали решительно, их лица при этом оставались равнодушными, а взгляды – застывшими. Чувствовалось, что для них во всем происходящем нет ничего личного, да и не было никогда. Потому что для искусственных людей вообще личного не существует.

Пилигрим не льстил себе надеждой, что справится с ними одними лишь способностями ведьмара. Искусственные люди всегда делали ставку на быстрый ближний бой, для такого они создавались. Это была одна из тех ситуаций, которых он опасался во время обучения.

И из-за которых решился на превращение в волколака. Сейчас это должно было сыграть решающую роль.

Волк давно уже рвался наружу, но не так нагло и агрессивно, как раньше. Это удивляло, однако пока Пилигрим был не в том положении, чтобы разбираться в причинах. Он вогнал нож в землю у дороги и прыгнул вперед.

Чувство перевоплощения уже стало привычным. Оно напоминало падение в бездну и поначалу пугало его, ему казалось: что-то пошло не так, он провалился сквозь пространство и теперь будет падать вечно. Но иллюзия отступала быстро, он приземлялся – уже на лапы.

Когда он становился волколаком, удержать контроль над собственным разумом было очень тяжело. Чем больше усилий он прикладывал, чем сложнее ему было драться, он постоянно отвлекался на то, чтобы держать волка на коротком поводке. Иногда это и вовсе было невозможно – если ему требовалась вся сила оборотня.

Однако сегодня привычной тяги инстинктов не было. Волк предпочел подчиниться ему – по какой-то неведомой, совершенно необъяснимой причине. Зверь все еще был рядом, где-то в глубине сознания, однако их общее сильное тело он полностью оставил под управлением Пилигрима.

И снова на самоанализ не было времени. Когда искусственные люди сообразили, что он представляет реальную угрозу, они разделились на две группы. Одна из них бросилась на Пилигрима, вторая продолжила выламывать дверцу автомобиля.

Он не боялся их. В памяти всплывали те дни обучения в академии, когда он проходил тренировки с искусственными людьми. Они были сильны и двигались ловко, однако они все равно оставались безмозглыми болванчиками, лишенными истинного человеческого ума.