Минская мистика

И вот дому, где жил Пилигрим, с жильцами не повезло. Для таких мест было придумано емкое, пусть и не слишком приятное слово «бабушатник». Дом был старым во всем, не разваливающимся, но о ремонте и современном подходе даже не мечтающим. Этим интерактивным музеем славного прошлого можно было восхищаться от силы минут пять. Рада подозревала, что жить среди всех этих покрашенных густой пузыристой краской стен и стесанных ступеней крайне неуютно.

Но Пилигрима, видимо, такое не волновало до тех пор, пока у него была собственная квартира с крепкими стенами и минимумом соседей.

Звонка возле его временного жилища не оказалось. Звонок этот не то что сломался, его и в проекте не было, в обшарпанную деревянную дверь надлежало стучать кулаком. Это Раду не смущало, однако взять и постучать она почему-то не решалась, так и застыла у двери, чувствуя внезапную раздражающую робость. И откуда только? Все же в порядке было…

Пока она пыталась определить, что с ней происходит, открылась соседняя дверь, и на площадку выглянула на удивление удачно подходящая этому дому старушка в выцветшем халате и пуховом платке.

– Не открывает? – сочувствующе поинтересовалась старушка. – Стучи громче, детка, он должен быть внутри.

– Я просто не стучала еще, – улыбнулась Рада. Опыт подсказывал, что в общении со старушками надлежит быть хорошей девочкой, потому что иначе тебя автоматически запишут в девочки плохие, а третьего обычно не дано. – А почему вы думаете, что он внутри?

– Так он в последние дни и не выходит… Заболел, должно быть, бедолага! Он ведь и так тихий… Хорошо, что ты пришла. Мне показалось, что ночью он кашлял, но я, скажу тебе, глуховата, так что всякое возможно!

Что старушка глуховата – Рада поняла сразу: соседка говорила куда громче, чем требовалось. А вот то, что ночью она сквозь эту глухоту услышала нечто, похожее на кашель, плохо. Потому что кашлять Пилигрим никак не мог, плох тот ведьмар, который не можем мгновенно вылечить себя от банальных болезней. Он же слабым не был, он был гением.

Тогда что глухая старушка могла принять за кашель, какой болезненный звук, достаточно громкий для нее? Может, ей вообще послышалось? Раде хотелось, чтобы ей послышалось…

Соседка скользнула обратно в свою квартиру с таким многозначительным взглядом, что по ней сразу все стало ясно. Сделала для себя выводы про «дело молодое» и уже не сомневается в том, что будет происходить за стеной дальше. Ну да и ладно. В жизни Рады сейчас хватало проблем, которые отодвигали мнение незнакомцев в немыслимую даль.

Вот теперь она постучала уверенно и громко. Никакой реакции не последовало, и это здорово пугало, но Рада старалась не поддаваться.

– Я знаю, что ты там, – заявила она. – И я не уйду, пока ты не поговоришь со мной!

За дверью было тихо, но это и понятно. В такой маленькой квартире он не мог не услышать ее, он просто затаился.

– Пилигрим, я серьезно. Если не ответишь, я свяжусь с твоим начальством и сообщу, что тебе может быть плохо – на основании слов соседей.

Она вполне могла решиться на такое, и Пилигрим об этом знал. Замок все-таки щелкнул, открылась дверь, и Рада мгновенно забыла о подготовленной гневной речи.

Он выглядел откровенно больным. Бледный какой-то, осунувшийся, под глазами темные круги, сами глаза исчерчены красными прожилками. Похоже, он давно не спал… и не ел, раз уж на то пошло. Он казался тенью того градстража, которого Рада впервые увидела возле дома теннина.

Она невольно вспомнила слова Усачева о незаконном обряде, на который решился Пилигрим. Похоже, начальник градстражи искренне считал, что проблема только в нарушении закона. Но что, если этот обряд прошел совсем не так, как следовало? Гении тоже иногда ошибаются – и платят за это.

– Что ты здесь делаешь? – мрачно осведомился Пилигрим. – Нет, шаг назад. Как ты узнала, где меня искать?

– Если надо, я умею находить, – загадочно ответила Рада.

– Теннина уже нашла?

– А вот сейчас обидно было. Не хочешь меня впустить?

– Не хочу. Тебе лучше уйти.

Может, так и было лучше, потому что Рада уже разглядела соль, густо усыпающую порог квартиры. Она не слишком хорошо разбиралась в ведьмовстве, но понимала, что это при любом раскладе дурной знак. И ночью старой соседке не послышалось, с Пилигримом действительно творилось нечто такое, от чего лучше держаться подальше.

А Рада все равно не могла.

– Нет, я все-таки вторгнусь, если надо – с привлечением твоего начальства! – заявила Рада.

– От моего начальства ты за это штраф получишь.

– Переживу как-нибудь.

– Рада, ты лезешь не в свое дело.

– Да, и лучше позволь мне влезть в дверь, иначе я полезу в окно. А, еще имей в виду: твоя соседка наверняка сейчас прильнула к «глазку» и наблюдает за нами. Так где нам безопасней, тут или в квартире, где все усыпано солью?

Сообразив, что соль она уже заметила, а значит, о многом догадывается, Пилигрим наконец сдался. Он посторонился, пропуская Раду в квартиру, и запер за ними дверь.