Минотавр

– Я не могла заставить себя встать, – пробурчала Ася и хотела было что-то ещё сказать, как вдруг её чуть не снес на траву ураган по имени Моцарелла. Колли встала на задние лапы, толкнула новую знакомую в грудь и потянулась, чтобы лизнуть лицо.

– Моцарелла, тихо! Успокойся! – Громов бросился вперёд и тут же оттащил счастливую собаку, но Ася не выглядела расстроенной, хоть и с деланным возмущением вытирала лицо. – Простите. Думал, что опаздываю, пришлось взять её с собой.

– Ничего, я к собакам нормально. Напомните, зачем мы притащились сюда в такую рань?

Громов окинул взглядом пустую набережную и улыбнулся. Вчера он получил отчёт от Кеца после сеанса с Асей и принялся за разработку сценария. Три года отношений – большой срок. Но, по опыту «Второго шанса», пережить расставание было проще, если люди отвлекались на что-то новое. Рана болела и тяжело зарастала, но надо было сделать главное: заставить посмотреть в другую сторону – туда, где нет бывшего партнёра. Эти сценарии всегда давались Громову легко.

В качестве первого задания он выбрал небольшую утреннюю пробежку. Не со всеми удавалось провернуть этот трюк, но здесь вдруг захотелось попробовать. Мотя предложил подослать какого-нибудь куратора-стажёра, но Громов твёрдо решил, что раз дал обещание, то и выполнить его нужно несмотря ни на что. Тем более отпугнуть Асю, которая решилась на перемены, было нельзя. Сейчас им как никогда были нужны новые клиенты. Обдумав всё как следует, Громов написал ей в Телеграме время, место встречи и дресс-код.

– Мы притащились сюда, чтобы устроить утреннюю пробежку. Давайте, Ася Викторовна, надо размять старческие кости, – весело поддел её Громов, поймал раздражённый взгляд и побежал вдоль набережной в обратную сторону. Моцарелла недолго думая двинула за ним. – Догоняйте!

И Асе ничего не оставалось, кроме как тоже побежать. Через пару минут она даже поравнялась с Громовым и крикнула срывающимся голосом:

– Вы сумасшедший?

– Абсолютно верно!

Даже через свистящий в ушах ветер Громов услышал фырканье и громко рассмеялся, замедляясь. Набережная кончилась. Ася снова хотела что-то сказать, но не успела даже заикнуться: Громов мягко, почти невесомо дотронулся до её локтя, потянув за собой дальше, в череду частных домов, и отпустил, только когда удостоверился, что она идёт следом.

Они прошли через дома и снова выбрались на берег, уже не оформленный в набережную. Громов взбежал на возвышение, туда, где вид не был закрыт деревьями, обернулся и махнул рукой, предлагая пройти следом. Моцарелла устало села у его ног и лизнула Громову руку.

– Да куда мы идём? Вы меня убить хотите? – возмущённо воскликнула Ася. Продираясь через траву и тяжело дыша, она всё равно шла, будто верила в терапевтический эффект высоких «лопухов», бьющих по лицу.

– Всегда нравилось, как городская местность внезапно превращается в сельскую. Не замечали? Идёшь-идёшь и бац – куры вокруг бегают, деревья растут на каждом шагу, бабушки с ведрами ходят. Только в русской провинции такое возможно, – философски сказал Громов, когда Ася взобралась к нему и остановилась, переводя дух.

– Вы меня позвали пасторалью наслаждаться? – всё ещё злилась она, вытирая мокрый лоб.

– Ну не совсем. Вот, смотрите. Мы чуть опоздали, но вид всё равно прекрасный. – И Громов указал на небо, которое уже пережило рассвет, но всё ещё оставалось нежно-розовым в столь ранний час. Вокруг не было ни души, только летали мошки и тяжело дышала под ногами уставшая Моцарелла. Ася ничего не сказала – просто долго смотрела на небо нечитаемым взглядом, а после села, пачкая шорты сырой землёй. Моца сразу же оказалась рядом и снова попыталась лизнуть Асю в щёку – в этот раз удачно.

– Зачем это? – вместо восхищений спросила она. Громов тяжело опустился рядом и вытянул длинные ноги.

– Это часть вашего сценария. Почувствовать эффект можно при выполнении двух условий: если честно дойдёте до конца и будете верить мне. Скептицизм нам не помощник.

– Простите, я просто не привыкла выбираться из зоны комфорта, – пожала плечами Ася и вырвала из земли какую-то травинку. – И вы мне правда кажетесь сумасшедшим.

– Запомните то, что почувствовали сегодня, когда злились, когда видели этот восход, когда Моцарелла вас облизывала – что угодно. И вспомните, когда снова станет грустно или больно, – улыбнулся Громов и перевёл взгляд на красноватое от бега лицо Аси.

– Я на самом деле недавно в город вернулась из Москвы и уже забыла, как тут может быть всё, – тихо сказала она. Громов знал только то, что можно было нагуглить: филфак МГУ, несколько лет работы в столичном вузе на кафедре зарубежной литературы, а сейчас – завуч по воспитательной работе в местной школе вот уже девять месяцев. Ответ на вопрос «почему?» только предстояло получить. – Москва утомляет. Начинаешь думать, что везде такая бешеная гонка, в которой никак не выиграть. А здесь вдруг оказывается, что никакой гонки и нет – только вот эти вот рассветы, закаты. И всякие сумасшедшие, называющие своих собак в честь сыра.