Минотавр

– Кого там принесло? – услышал он знакомый голос, пока сгружал пакет с кормом на пол. В доме ничего не поменялось: небольшой коридорчик перемежался со спальней и кухней, а первая дверь слева вела сначала в большую комнату, где обитали кошки, а потом – во двор к собакам. Для каждого животного был свой вольер, но чаще всего они гуляли сами по себе и заходили туда, только когда на пороге появлялись потенциальные хозяева. Да и одной комнатой не ограничивались: к Громову тут же подошли две кошки – серая и чёрно-белая – и обнюхали сначала мешок, а потом уже и ботинки чужака.

– Это я, Иван Сергеевич! – крикнул Громов и быстро стянул надоевшие ботинки. Встречи с Иваном Сергеевичем были своего рода терапией.

– Кирилл, это ты, что ли, блин? – Мужчина выскочил из кухни с полотенцем через плечо и тут же бросился к гостю для рукопожатия. Ему в прошлом году исполнилось шестьдесят восемь лет, но едва ли его можно было назвать стариком: возраст выдавала разве что копна седых волос, в остальном же Иван Сергеевич был чересчур бодр и энергичен для человека, который уже пять лет как вышел на пенсию. Громов знал, что тот занимается спортом у себя во дворе, и лично видел, как Иван Сергеевич в одиночку таскал клетки с животными в прошлом году. Вечно в работе, с весёлыми, живыми глазами, он привлёк Громова с первой встречи и будто бы магнитом притягивал в свой богом забытый посёлок в получасе от города каждый раз, когда жизнь проходилась по Громову катком.

– Не ждали? – улыбнулся он и кивнул на мешок. – Знаю теперь, какой корм лучше всего. Моца такой же ест.

– Ой, да не стоило, Кирилл, – заулыбался Иван Сергеевич, но сразу же подхватил корм и потащил в сторону кладовки. – Впрочем, если бы не ты и другие такие волонтёры, то мне бы туго пришлось. Так что грех жаловаться. Ты по делу или просто так?

– Просто так, – признался Громов и подхватил на руки серую кошку. Она тут же прижалась щекой к его руке и заурчала. Многие животные у Ивана Сергеевича были ручные, и Громов сразу вспомнил первую встречу с Моцей: маленький рыжий комочек, перепуганный после долгих переездов, лежал в дальнем углу одного из вольеров. Громов ещё раз провёл ладонью по серой шерсти и поставил кошку на пол. – На работе проблемы. Не знаю, куда двигаться дальше, если честно.

– Ну проходи, поговорим, – через плечо бросил Иван Сергеевич и указал на дверь в гостиную. – Дуй туда, я сейчас с кофе закончу и подойду. Тебе сделать?

– А покрепче ничего нет? – усмехнулся Громов, сам не зная, шутит он или нет.

– Даже так! А Майя не будет против, если ты домой поздно придёшь?

Громов замер, чувствуя, как по спине прошёл холодок, а ладони сразу же вспотели. Иногда он успевал забыть о том, насколько на самом деле были странными отношения между ними.

– Не будет, – буркнул он и прошёл в небольшую уютную гостиную. На полу валялись игрушки для кошек, стояла большая когтеточка с домиком, а на диване, небрежно застеленном покрывалом, лежал кот – крупный британец с приплюснутой мордой. Арчи был единственным в этом приюте, кого нельзя было забрать. Любимый кот Ивана Сергеевича. Громов сел рядом и столкнулся с изучающими жёлтыми глазами.

Первый раз он приехал в приют за Моцареллой. Ивана Сергеевича Громов тогда не знал – просто нашёл на Авито приют и недолго думая поехал. Перед этим несколько недель смотрел в разных питомниках, выбирал породистого щенка с родословной, а в последний момент сорвался неизвестно куда.

В принципе у этого имелась причина. Был дождливый, холодный осенний день, к тому же двадцать третье октября – день рождения Майи. У Громова тогда уже не так сильно болело, но всё же ощутимо, особенно в праздник, который столько лет до этого приносил счастье. По утрам он всегда ходил за букетом цветов, пока жена ещё спала, а после делал всё, что она захочет; чаще всего, следуя за безумной фантазией Майи, они оказывались в самых непредсказуемых местах. Например, в первый год брака они трижды гуляли посреди ночи в разных городах, иногда совершенно неожиданных, и происходило это не только на день рождения – чаще всего, как только ей в голову взбредёт. У Майи не было рамок, ограничений, она всегда уверенно смотрела вперёд и не оглядывалась, даже если за спиной оставалось тяжёлое прошлое. По крайней мере до определённого момента. Громов поздно понял, что сам он никогда не был таким.

В тот день он места себе не находил. На кладбище ехать не хотелось, вспоминать прошлое – тоже, поэтому поездка за город под любимую музыку помогла немного разгрузить голову. Громов как сейчас помнил: дождь, затянутое тучами небо, и он один на один со всем, что случилось.