Минни шопоголик

Уже прочитаны две молитвы, сказано об отречении от зла, спет гимн, два сборника с псалмами изничтожены Минни. (Другого способа утихомирить ее я не нашла. Не страшно, сделаю церкви огромное пожертвование.) И вот викарий уже просит собраться вокруг купели. Меня охватывает паника.

Нет, еще не время резвиться в святой воде! Не допущу, чтобы Люк пропустил этот великий момент.

Но Люк пропал бесповоротно. Может, отключил телефон, чтобы тот не мешал управлению вертолетом? Напряженно прислушиваюсь, не раздастся ли характерный стрекот.

– Минни? – улыбается викарий Паркер. – Ты готова?

– Подождите! – в отчаянии кричу я, когда публика встает. – Прежде чем начать крещение… э… крестная мать Минни, Сьюзан Клиф-Стюарт, желает прочитать подходящее к случаю стихотворение. Правда, Сьюзи?

– Что?! – чуть ли не взвизгивает Сьюзи.

– Пожалуйста, Сьюзи! – переполошенно шепчу я. – Нужно потянуть время. Люк успеет.

– Да не знаю я никаких стихотворений!

– Прочитай какой-нибудь из гимнов! Самый длинный!

Сьюзи обреченно встает, медленно берет сборник гимнов, выходит вперед и улыбается аудитории.

– Мне бы хотелось прочитать… «Три волхва». – Она открывает книгу, откашливается. – «Вот волхвы идут с Востока, и при них дары…»

Сьюзи просто звезда. Она тянет каждое слово, вставляет бесконечные паузы и по два раза повторяет припев.

– Очень мило. – Викарий подавляет зевок. – А теперь давайте соберемся вокруг купели…

– Нет! – снова подскакиваю я. – А теперь крестный отец Минни, Дэнни Ковитц… – Я вопросительно смотрю на него. – Он тоже… прочитает стихотворение?

Дэнни подмигивает мне и встает.

– В честь крещения моей крестной дочери я исполню рэп Эминема, – доверительно говорит он.

Черт. Надеюсь, викарий Паркер мало что поймет.

Дэнни не лучший в мире рэпер. Но когда он заканчивает, все хлопают и восторженно кричат, даже мамины партнерши по бриджу. На бис он исполняет еще одну песню Эминема, а Сьюзи изображает Дайдо[13]. Затем Том с Джесс читают южноамериканскую детскую молитву, очень трогательную. Эстафету принимает папа, он поет «Que Sera Sera», и все подхватывают, а Мартин дирижирует китайской палочкой для еды.

Викарий почему-то выглядит слегка испуганным.

– Благодарю всех за столь оригинальный вклад в церемонию, – цедит он. – А теперь не могли бы вы подойти к купели…

– Нет! – прерываю его я. – Я тоже хочу произнести речь, я ведь мать Минни.

– Ребекка! – гремит Паркер. – Хватит уже!

– Я быстренько!

Спешу по проходу, спотыкаюсь и почти падаю. Буду говорить, пока не появится Люк. Это единственный выход.

– Приветствую вас, друзья и члены семьи! – начинаю я, старательно избегая взгляда викария. – Сегодня особенный день. Очень, очень особенный. Сегодня крестят Минни.

Делаю паузу, дабы все осознали, и быстро проверяю телефон. Ничего.

– Но что мы имеем в виду под этим? – Я поднимаю палец, в точности как викарий Паркер во время проповедей. – Или мы тут собрались забавы ради?

Присутствующих охватывает волнение, слушатели пихают друг дружку локтями, перешептываются. Я польщена. Не думала, что моя речь так всколыхнет всех.

– Легко пройти по жизни, не обращая внимания на ее цветы. – Я многозначительно киваю и вызываю еще большее волнение среди публики.

Реакция потрясающая! Может, мне податься в проповедники? У меня, похоже, дар.

– Это заставляет призадуматься, верно? – продолжаю я. – Но что мы имеем в виду под словом «призадуматься»?

Теперь уже шепчутся все. Люди передают друг другу телефоны, показывая на экран. Что происходит?

– Почему мы все сегодня здесь собрались? – вопрошаю я, пытаясь перекричать нарастающий гвалт. – В чем дело? На что вы все смотрите?

Даже мама с папой уставились в мамин «блекберри».

– Бекки, взгляни сюда. – Голос у папы какой-то странный.

Он встает и передает мне телефон. Я пялюсь на диктора на сайте Би-би-си.

– …Новая информация о главной новости дня о том, что «Банк Лондона» согласился на экстренное финансирование со стороны «Банка Англии». Решение принято после многодневных конфиденциальных переговоров, в ходе которых руководство предпринимало усилия, чтобы спасти положение…

Я вглядываюсь в интернетовский ролик. Несколько мужчин в костюмах выходят из «Банка Англии» с самым мрачным видом. Среди них Люк. Он был в «Банке Англии»?

О боже, он и теперь там?

На экране появляется группа комментаторов, сидящих вокруг стола, вид у них самый что ни на есть серьезный.

– Значит, по сути, «Банк Лондона» – банкрот? – вопрошает телевизионная девица в очках, мымра сушеная.

– «Банкрот» – слишком сильное слово… – начинает один из комментаторов, но я не слышу его дальнейших слов, потому что в церкви поднимается настоящая паника.

– Банкрот!

– «Банк Лондона» разорился!

– Но там все наши деньги! – истерично кричит мама. – Грэхем, сделай что-нибудь! Забери деньги!

– Наши деньги на отпуск! – причитает Дженис.

– Моя пенсия! – вторит ей какой-то старичок.

– Не надо преувеличивать! – пытается перекричать всех Джесс. – Я уверена, вкладчики ничего не потеряют, банки гарантируют…

Ее никто не слушает.

– Мои ценные бумаги! – Викарий срывает с себя свою парадную хламиду и несется к двери.