Минни шопоголик

И я тут же расслабляюсь. Мама умеет найти нужные слова. Перевожу взгляд на Люка и улыбаюсь с облегчением, но, к моему удивлению, он не отвечает на мою улыбку. Такое впечатление, будто его посетила новая тревожная мысль.

– Спасибо, мамочка. – Я с признательностью обнимаю ее. – Ты знаешь, как повысить мне настроение. Вперед, пошли домой!

Уложив Минни, я повеселела. И чувствую себя по-праздничному. Таким и должно быть Рождество. Подогретое вино, пироги и фильм «Белое Рождество» по телевизору. Мы повесили над камином чулок Минни (он из великолепного красного гинема, из магазина Конрана), оставили бокал хереса для Санта-Клауса, а теперь сидим с Люком в спальне и заворачиваем подарки.

Мама с папой поистине великодушны. Они отдали нам весь второй этаж, и мы можем наслаждаться уединением. Единственный маленький недостаток – наш платяной шкаф не слишком велик. Но это не имеет значения, потому что я умыкнула другой шкаф из гостевой комнаты, а туфли расставила на книжных полках на лестничной площадке. (Книги я уложила в коробки. Их все равно никто не читает.)

В папин кабинет я поместила длинную вешалку – на ней висят пальто и вечерние платья, – а несколько шляпных коробок запихала в кладовку. Косметику я держу на обеденном столе, и он просто идеален для этого по размеру. Вполне возможно, у дизайнера была именно такая задумка. Тушь для ресниц прекрасно уместилась в ящике для ножей, щипцы для выпрямления волос прижились на сервировочном столике, а для стопок журналов хватает нескольких стульев.

Кое-какие пустяки я отнесла в гараж, скажем, мои старые сапоги и потрясающий набор винтажных чемоданов – я обнаружила их в антикварном магазине, – а еще тренажер (нашла его на eBay, надо бы начать заниматься). Там теперь тесновато, но папе же гараж нужен вовсе не для машины.

Люк кончает заворачивать пазл, тянется к «Магическому мольберту», затем оглядывает комнату и хмурится:

– Сколько у Минни подарков?

– Как обычно.

Хотя, если честно, я сама нахожусь в некотором изумлении. Я и забыла, сколько всего накупила за год по каталогам и на ремесленных ярмарках и запрятала подальше.

– Это в образовательных целях. (Быстренько отрываю ярлык с ценой от «Магического мольберта».) Он очень дешевый. Выпей еще вина! – Я наполняю бокал Люка и беру шапочку с двумя красными искрящимися помпонами. Прелестнейшая вещь, и у них есть размеры для самых маленьких.

Будь у нас еще ребенок, он мог бы носить такую же шапочку, как и Минни. Их стали бы называть «детишки-помпончики».

Передо мной встает мой собственный обворожительный образ. Я иду по улице с Минни. Она везет игрушечную коляску с куклой, а я – коляску с самым настоящим ребеночком. У нее появится друг на всю жизнь. И все будет просто чудесно…

– Бекки? Где скотч? Бекки?

Неожиданно я обнаруживаю, что Люк пытался достучаться до меня раза четыре.

– Ой, прости! Вот он. Симпатичная, верно? – Потряхиваю помпонами перед носом Люка. – У них есть такие и для новорожденных.

Делаю многозначительную паузу, слово «новорожденные» повисает в воздухе, и я пытаюсь использовать телепатическую связь между супругами на полную катушку.

– Это дерьмо, а не скотч. Он весь размочаленный. – Люк отбрасывает его в сторону.

Хм. Ничего себе супружеская телепатия. Тут нужна какая-нибудь хитрость. Сьюзи однажды так ловко убедила своего мужа Тарки отправиться в Диснейленд, что он не понимал, куда они едут, пока не очутился в самолете. Заметьте, Тарки – это Тарки (милый, доверчивый, постоянно думающий о Вагнере или об овцах). А Люк – это Люк (он всегда на страже и вечно подозревает, будто я что-то замышляю. А я НЕ ТАКАЯ).

– Какие потрясающие новости об «Аркодасе», – невинно говорю я. – И о доме.

– Да, замечательные. – Люк слегка улыбается.

– Все встает на свои места. Словно кусочки пазла. По крайней мере, почти все кусочки. – Я опять выразительно молчу, но Люк не обращает на меня внимания.

Что толку в моих паузах, если их никто не замечает? Я достаточно ходила вокруг да около и явно превысила норму.

– Люк, давай заведем еще ребенка! – иду я напролом. – Сегодня!

Молчание. Долю секунды я сомневаюсь, что Люк меня слышал. Но он поднимает голову, удивленный до глубины души.

– Сбрендила?

Я смотрю на него, уязвленная.

– Почему это – сбрендила? Думаю, Минни нужен маленький братик или сестричка. А ты так не считаешь?

– Розочка моя. – Люк садится на пятки. Мы не способны справиться даже с одним ребенком. Так куда нам два? Ты же видела, что она сегодня вытворяла.

И он туда же.

– Ты о чем? Неужели тоже думаешь, что Минни избалованная?

– Я этого не говорил, – осторожно отвечает Люк. – Но ты должна признать, что она неконтролируемая.

Нет!

– Взгляни правде в лицо. Ее выгнали из «Пещеры Санта-Клауса», – загибает он пальцы, – и из собора Святого Павла. Не говоря уже о случае в «Харви Николс»[5] и о фиаско у меня в офисе.

Теперь у него зуб на Минни на всю жизнь? Не нужно вешать на стены дорогие картины, вот что я вам скажу. На работе люди должны работать, а не любоваться искусством днями напролет.