Милый Каин

Старательно расчесывая одну из своих воспитанниц, Диана рассказала мне, что спасает их из магазина, потому что там им плохо и скучно, а теперь она будет им мамой. Кажется, что где-то у нее в подсознании каким-то неведомым образом отражается невеселая мысль о том, что когда-то родная мать ее бросила.

Впрочем, стоп, Хулио! Юнг, конечно, великий психолог, но его «подсознательное» сейчас тебе мало поможет.

Диана действительно главная радость дома. Похоже, она является своего рода контрапунктом старшему брату. Арасели для девочки — как вторая мать. По-моему, даже Нико меняется, когда рядом появляется Диана. Она очень любит рисовать вместе с братом. Тот с удовольствием набрасывает ей контуры драконов и чудовищ, которых она потом раскрашивает. Диана берется за кисточки и одновременно начинает говорить — в общем-то, сама с собой. Николасу это очень нравится. Он слушает ее, и порой на его губах непроизвольно появляется самая нормальная ласковая улыбка. Нет, совершенно точно, Диана — это добрая сторона Николаса.

Я по-прежнему двигаюсь на ощупь. Вот сегодня предложил Нико написать на бумаге пять слов, обозначающих то, что он больше всего не любит. Мальчишка немного подумал и вернул мне чистый лист. Я стал настаивать, и на словах он неохотно признался, что терпеть не может школу и весь район Ла Моралеха. Жаль, что мне не удалось раскрутить его на более подробный разговор на эту тему.

Нужно просчитать его эмоциональный алфавит, понять, какие явления окружающего мира вызывают у него те или иные эмоции. Вот, спрашивается, какие чувства вызывают в нем мысли о семье, о его же собственной жизни? Нужно поискать его детские фотографии и попробовать разговорить парня. Другая важная задача — разобраться в его системе ценностей. Отличает ли он добро от зла?

Было бы неплохо предложить ему тест в стиле Кольберга. [13]Пусть подумает при мне над моральными дилеммами, тогда посмотрим, как он понимает соответствующие термины, умеет оперировать ими и ориентироваться в дебрях моральной оценки человеческих поступков.

Беседка с кованой железной решеткой была увита сплошной зеленой стеной глицинии. Ее крупные сиреневые цветки роняли лепесток за лепестком, которые то и дело слетали на столик и раскрытый альбом с фотографиями, лежавший на нем. Даже в яркий солнечный день здесь, в этой зеленой пещере, было свежо и слегка прохладно. Лучшим местом во всем особняке и на прилегающем участке действительно оказался сад и эта беседка, расположенная в самом укромном его уголке.