Милый Каин

По обе стороны кровати стояли столики. На стороне Кораль Хулио обнаружил несколько номеров «Нэшнл джиографик» и какие-то медицинские журналы. Карлос, судя по всему, читал в постели экономические бюллетени и справочники по программному обеспечению.

На маленьком столике в противоположном углу комнаты Хулио заметил хорошо знакомую ему вещицу. Эту дешевую музыкальную шкатулку с морячком Попаем, склонившимся в учтивом поклоне перед своей возлюбленной Оливией, он получил в качестве приза за меткую стрельбу в тире на какой-то ярмарке. Точь-в-точь как диснеевский Попай, он тогда всячески пытался поразить свою избранницу и честно заработал эту простенькую жестянку, расстреляв из пневматической винтовки чуть ли не целый коробок спичек.

Хулио непроизвольно открыл шкатулку. Из нее на пружинке выскочила Оливия и закружилась перед Попаем в смешном, нескладном танце. Дерганые механические движения сопровождало негромкое металлическое треньканье и звон.

Эти звуки сработали как волшебное заклинание. Хулио на время забыл о том, что привело его в эту комнату, и погрузился в воспоминания. Простенькая мелодия вызвала в его памяти целый поток образов — зрительных, слуховых и осязательных. На минуту-другую воспоминания обрели для него даже большую реальность, чем окружающие предметы и пространство. Ему хотелось смеяться и плакать одновременно. Казалось, еще немного, и он перенесется в то далекое, безвозвратно ушедшее время, будет вспоминать о годах разлуки с Кораль, как о кошмарном сне.

Невероятным усилием воли Хулио заставил себя захлопнуть крышку музыкальной шкатулки. Как только стихла музыка, с него спало оцепенение. В последний раз взглянув на Оливию, замершую перед своим поклонником, он поставил шкатулку на место и, проклиная себя за то, что так бездарно тратит драгоценное время, спустился в кабинет Карлоса.

Повсюду на столах и полках здесь лежали кипы документов, биржевые сводки, какие-то таблицы, книги, названия которых ничего не говорили Хулио. Самую большую пачку бумаг прижимало увесистое пресс-папье. В центре стола гордо лежал ежедневник в дорогом кожаном переплете.

В общем, в этом помещении ничего интересного для Хулио, судя по всему, не было. Все эти бумаги, с его точки зрения, совершенно бесполезные, не добавляли ни одной новой черты образу Карлоса, сложившемуся в его сознании. Об этом человеке ничего не сказали ни фотография Кораль, стоявшая на письменном столе, ни полка с записями классической музыки, ни маленькая фигурка ведьмы с головой в виде хеллоуинской тыквы, закрепленная на мониторе компьютера.

Хулио не нашел ничего интересного в кабинете главы семьи и решил заглянуть в комнату Нико, втайне рассчитывая обнаружить там что-то вроде дневника. Это дало бы ему возможность проникнуть во внутренний мир Николаса, даже, образно выражаясь, украсть у него какую-то часть личных мыслей и переживаний. Точь-в-точь так сделал мальчишка, прочитав его рабочий дневник. После этого поступка своего подопечного Хулио чувствовал себя вправе использовать в работе подобные, не совсем корректные приемы.

На письменном столе Николаса, как, впрочем, и во всей комнате, был полный порядок. Хулио осторожно открыл папку, лежавшую на видном месте. В ней оказались какие-то школьные записи и несколько рисунков — машины, космические корабли… Рисовал Нико действительно хорошо. Хулио было приятно думать, что этот дар мальчик унаследовал от матери.

Психолог покопался в ящиках стола и нашел еще один альбом, меньший по формату, изрисованный почти полностью, вплоть до последних страниц. Эти рисунки разительно отличались от тех, что лежали в папке, которую Нико носил в школу. Мрачные картинки в альбоме были выполнены в основном углем, почти без добавления других цветов и красок. Одна из них не на шутку удивила и даже напугала Хулио. На ней был изображен человек на виселице. При этом сама картинка находилась в центре небольшого белого круга, а остальная часть листа была плотно закрашена черным.

На другом рисунке, заинтересовавшем Хулио, был изображен мужчина в костюме и галстуке. Он чем-то неуловимо напомнил Омедасу Карлоса. Мужчина сидел на краю кровати, в которой лежала маленькая девочка. В ней Хулио безошибочно узнал Диану. Этот рисунок походил на предыдущий тем, что тоже был помещен в белый круг на черном фоне. В фигуре мужчины угадывалось что-то неприятное и зловещее. Чего стоили только его руки, засунутые под одеяло и тянущиеся к девочке. Больше всего это изображение напоминало наскоро сделанную зарисовку кошмарного сна.

Эта находка просто потрясла Хулио. Некоторое время он внимательно рассматривал оба рисунка, сравнивал и сопоставлял их. Белый круг в черном обрамлении придавал обоим изображениям вид картинки, подсмотренной через какое-то узкое отверстие, например замочную скважину. Такое сходство, естественно, не могло быть случайным. На всякий пожарный Омедас даже свернул лист бумаги в трубочку и посмотрел через нее на рисунки.