Читаем Милый Каин полностью

— Ты здесь так только врагов себе наживешь, — сказала она Николасу. — Зачем специально доводить человека? Мне, честно говоря, было за тебя стыдно.

Николас лишь пожал плечами с весьма недовольным видом.

Хулио хотел прояснить ситуацию и обратился к Кораль:

— Понимаешь, больше всего Тоньо разозлило даже не то, что Нико разыграл спектакль, как будто игру комментирует собака. Гораздо более оскорбительной для него была нечестная ловушка, подстроенная соперником. Такая комбинация, откровенно говоря, называется подставой. Состоит она в том, чтобы подарить сопернику одну из фигур, демонстративно пожертвовать ею или, как говорят шахматисты, зевнуть ее. Причем делается это намеренно, чтобы сбить противника с толку, а потом с лихвой компенсировать эту потерю.

— Этот ход не противоречил правилам, — возразил Нико.

— Я согласен. Не противоречил. Но, говоря другими словами, твой поступок был неспортивным. Именно это и называется отсутствием стиля. Так играть могут наперсточники на рынке, но не шахматисты в клубе.

Эти слова явно не убедили Нико в собственной неправоте.

Хулио предложил ему сесть за стол и поговорить спокойно.

— Я знаю, что тебе нравится играть хитро, выстраивать сложные комбинации, организовывать ловушки и западни. Это нормальное дело. Но я уже не в первый раз замечаю, что тебе нравятся и подставы. По-моему, ты не видишь между ними разницы. Смею тебя заверить, подстава — оружие обоюдоострое. Оно запросто может обернуться против тебя. Если соперник поймет, что ты готовишь ему не совсем честную ловушку, то он вполне сможет перехитрить тебя. Тогда в дураках окажешься ты. При этом преимущество сохранится за тем, кто сделает последний обманный ход, следовательно, не за тобой, а за противником.

Кораль по-прежнему стояла рядом со столом, сложив на груди руки. Выражение лица у матери было явно недовольным. До шахмат ей дела не было. Гораздо больше ее расстроило поведение сына. Тем не менее она прекрасно понимала, что Хулио вел разговор именно об этом, хотя и другими словами, близкими и понятными Николасу.

— Я прекрасно понимаю, что ты привык играть с компьютером, — продолжал он. — Ему и дела нет до того, как ты себя ведешь, подставляешь его или же играешь честно. Сражаясь с компьютером, достаточно соблюдать формальные правила. Но мы, живые люди, судим о других не только по их делам, но и по намерениям.

— Так и есть, — поддержала Хулио Кораль. — Никому не нравится, если им начинают манипулировать.

— Не нужно пытаться обмануть человека или тем более унизить его, — продолжал Хулио. — Попытайся просто обыграть его, причем честно и красиво. Забудь про всяческие подставы и прочие хитрости. Главное достоинство шахмат — их ясность и открытость.

— Ладно, — с неохотой согласился Нико.

В этот момент в комнату вошла Лаура, оглядела присутствующих и обратилась напрямую к Нико:

— Может быть, сыграем партию?

Тот вопросительно посмотрел на мать.

— Хорошо, — сказала она. — Только, пожалуйста, недолго. Надеюсь, на этот раз ты обойдешься без глупостей.

Буквально через секунду Лаура и Нико вышли из комнаты. Диана, увлеченно возившаяся со своей игрушечной собачкой, осталась с Кораль и Хулио.

— Не знаю, что и думать, — со вздохом сказала Кораль. — Дались ему эти шахматы. Играл бы лучше в какую-нибудь «монополию». По-моему, куда более мирная игра.

— Ничего, надеюсь, что скоро он сможет сыграть в клубной команде. Пусть не сразу, небольшими шагами, но мы все же продвигаемся к нашей цели.

Из главного зала доносился гул голосов и стук сдвигаемых стульев. Никто не хотел пропустить такую важную партию. Для этого случая зрители даже принесли из кабинета директора новый набор фигур и доску. Затем в большом помещении повисла полная тишина. Поражение галисийца накалило атмосферу. Теперь Нико предстояло встретиться с единственной шахматисткой из молодежной команды, которой регулярно удавалось обыгрывать Тоньо. Именно Лаура и была в этом клубе той важной птицей, которая могла себе позволить охоту на любую, пусть даже самую крупную дичь.

— Берегись, берегись, на крючок не попадись, — заявил Герман, когда соперники сели за стол.

Хулио Омедас разрывался между интересом к этой принципиальной для него партии и желанием побыть наедине с Кораль. В итоге чаша весов склонилась в более сентиментальную сторону.

— А кто эта милая девочка? — спросила женщина.

Хулио рассказал ей о своей племяннице, не забыв упомянуть, что она ему, в общем-то, как дочь. Кораль кивнула и заметила, что, наверное, быть ребенку близким, как отец или мать, не являясь при этом ни тем ни другим, — дело хорошее. Ты получаешь все родительское удовольствие, то приятное, что дарит тебе общение с ребенком, но при этом остаешься свободен от всех неприятностей, так или иначе связанных с воспитанием собственных детей. Особенно хорошо быть таким отцом по призванию, когда у тебя такая вежливая, воспитанная и, судя по всему, умная приемная дочь, как Лаура. При этом Кораль задумалась над тем, сохранятся ли нынешнее очарование и мягкий покладистый характер в Диане, когда ей будет столько же лет, сколько сейчас Лауре.

Перейти на страницу:

Похожие книги