Милый дом

Мы обменялись рукопожатием с деканом, и я, вежливо извинившись, выбралась из душного лекционного зала на свежий воздух.

Стоило оказаться в открытом дворике, зимний мороз защипал мои щеки, встряхнув меня, в чем я и нуждалась. Я подняла лицо к небу, и крупные легкие снежинки поцеловали мою холодную кожу. От этого я почувствовала себя живой… ну, или полуживой.

Я по-прежнему находилась в оцепенении.

Натянув черные кожаные перчатки, я обвела взглядом пустой кампус. Хрустящий белый снег покрывал высокие замысловатые шпили и крыши старинных зданий, создавая в престижном университете атмосферу диккенсовской зимней страны чудес. Я любила Оксфорд в это время – одно из самых красивых мест на Земле. Университет был моей Меккой, моим святым Граалем, или, по крайней мере, так было раньше. Теперь я чувствовала себя самозванкой. Бродяжкой, которая заблудилась далеко-далеко от дома.

Большинство студентов на рождественские каникулы разъехались. Я же провела Рождество одна в своей комнате с большим бокалом вина, стараясь не задумываться о том, как мы могли праздновать в доме Элли в Бирмингеме, с Ромео… и нашим малышом.

По возвращении в Оксфорд нам со Сьюзи сообщили, что организаторы отложили презентацию на неделю, что меня вполне устраивало. Дело в том, что студенческая археологическая группа обнаружила останки чего-то, по их мнению, похожего на древнюю королевскую гробницу, поэтому все внимание переключилось на них – хотелось побыстрее поделиться находкой с прессой. Чему, скажем, я только обрадовалась. Мне требовалась время, чтобы собраться с мыслями.

Я скучала по Ромео. Я так по нему скучала, что порою казалось, будто я умираю из-за разбитого сердца. С возвращения в Англию прошло две недели, но я так и не проверила свой телефон или электронную почту. Я безумно любила своего квотербека, но просто не могла вернуться. Все там знали о моем выкидыше и стали бы меня жалеть, а я бы не смогла смириться с тем, что это выставлено напоказ.

Постаравшись успокоиться, я направилась к Камере Редклиффа – самой удивительной библиотеке с тысячами книг моего профиля. Боль отступала, когда я училась. Я меньше думала о Ромео, когда училась. Я забывалась.

Снег хрустел под моими тяжелыми зимними сапогами, словно осенние листья, и я поплотнее закуталась в черный пуховик.

Я уже почти добралась до дверей библиотеки, когда услышала:

– Молли? Молли Шекспир? Это ты?

Обернувшись, я встретилась с потрясенным лицом Оливера Бартоломью.

Внутри меня все сжалось от неловкости неожиданной встречи.

– Привет, Олли, давненько не виделись.

Он подлетел ко мне и крепко обнял, его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Черт возьми, Молли, я еле тебя узнал. Где твои очки? Твои волосы… ты выглядишь совсем по-другому… в хорошем смысле, – нервно заикаясь, пробормотал он, изучая меня своими яркими голубыми глазами.

– Спасибо. Перешла на контактные линзы, а моя подруга из Штатов поработала над прической… и всем остальным. – Я провела ладонью по телу.

– Что ж, она превосходно справилась. Ты прекрасно выглядишь. Но ты и так всегда была красивой.

Я опустила голову, плотно сжав губы. Для меня значение имели только комплименты Ромео, которые исходили от всего сердца. Потоки воспоминаний пытались подняться на поверхность. Я затаила дыхание и мысленно опустила их обратно на дно.

– Может, выпьем кофе? – Оливер прервал мои внутренние мучения, настолько меня поразив, что я снова сосредоточилась. Взглянув на него, я увидела на его лице надежду.

Бедняга Оливер. В последнюю нашу встречу он лишил меня девственности, а на следующее утро я ушла, чтобы никогда не вернуться. Он не заслужил такого обращения.

– Молли? Ну так что, кофе?

Я посмотрела на библиотеку и снова на него. Хотелось бы мне сказать «нет»…

– Обещаю, мы просто поболтаем по-дружески. – Он потрогал пальцами рукав моего пальто, опустив голову. – Я скучал по тебе.

– Ладно, – смягчилась я. Лицо Оливера расплылось в широкой улыбке, и мы пошли рядом в молчании.

Пятнадцать минут спустя мы сидели у окна университетской кофейни, где Оливер заказал для себя чай «Английский завтрак» и капучино для меня.

Наблюдая за ним, я поняла, что он действительно отличный парень. Такой добрый и неприхотливый. Я никогда не отдавала ему должное за то короткое время, что мы встречались. Если это вообще можно назвать отношениями. Он так и не узнал меня, но вина за это лежала на мне. Я не впускала его в свое сердце.

Оливер сидел напротив меня. Его шею согревал узлом завязанный шарф команды гребцов Оксфорда, а красный кашемировый свитер подчеркивал его стройное тело и каштановые волосы.

– Итак, Молли, как в Штатах? Почему ты вернулась?

Я покрутила в руках чашку с кофе.

– Штаты… хорошо… необычно. Я продолжала помогать профессору Росс в ее исследованиях по философии. Только что мы провели презентацию по собранным материалам.

Его брови практически по-королевски изогнулись.

– И?

– Нас весьма хорошо приняли. Думаю, в следующем месяце исследование будет опубликовано в журнале «Оксфорд Пресс».

Он улыбнулся во весь рот.