Милый дом

– Ну, это все, Мол. Вот почему мои родители ненавидят меня и почему то, что я с тобой, лишь усилило их и без того горькое разочарование в проклятом сыне.

Я робко шагнула вперед и поправила его воротник дрожащими руками.

– Поэтому все зовут тебя Роумом, а не Ромео? Поэтому ты так ненавидишь это имя? Потому что оно напоминает тебе о твоем прошлом?

Он неуверенно наблюдал за каждым моим действием.

– Да, моя биологическая мать сказала, что если они не оставят имя Ромео, она пойдет в СМИ и разоблачит их, чего они, разумеется, не могли допустить. Поэтому согласились… неохотно. И заставили подписать какое-то соглашение о неразглашении. – Он невесело рассмеялся. – Что за имя такое, Ромео, для уважаемого сына самой богатой семьи в Алабаме? Мои родители всегда называли меня Роумом на людях, но наедине я был Ромео. Они использовали это имя как насмешку и проклятие. Ромео – сын шлюхи, Ромео – плохой подарок. Они никогда, никогда не давали мне забыть об этом.

Я поцелуй за поцелуем нежно целовала его горло.

– Где она, твоя биологическая мать?

– Наверное, свалила обратно в ту дыру, из которой вылезла.

– Ромео, я…

Он вытолкнул меня из своих объятий, и я увидела, как исказилось его лицо.

– Ты собираешься бросить меня, не так ли? Я знал, что потеряю тебя. Просто знал. Кто захочет мириться с дерьмом моих родителей? Я не стою всего, через что они заставят тебя пройти, если мы останемся вместе, ведь так? – На его лице отразилась печаль. Ромео рухнул на старый коричневый диван, который стоял перед покрытым сажей незажженным камином. Горькие слезы потекли по его щекам, а широкие плечи сотрясались от сильных рыданий. Я никогда не видела, чтобы он плакал.

Это почти убивало меня.

Я присоединилась к нему на диване и обняла, пока он выплескивал свою боль, опустив голову мне на колени. Я плакала вместе с ним. Я плакала по маленькому мальчику, который не знал любви. Я плакала по маленькому мальчику, потерявшему детство, и по юноше, который мог много предложить миру, но сдерживался непоколебимыми путами своих жестоких и умеющих искусно манипулировать родителей.

Когда Ромео успокоился до тихих всхлипываний, я взяла его лицо в свои ладони и заставила посмотреть на меня.

– Ромео…

– Я люблю тебя… Я люблю тебя, – шептал он снова и снова, широко распахнув глаза, а подушечки его больших пальцев неистово стирали влажные следы с моих щек.

– Ч-что? – Мое сердце подскочило к горлу.

Ромео сменил позу и встал на колени, притянув меня к себе. Затем он завалился на спину, укладывая меня сверху.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо мог представить.

Я подалась вперед, прижимаясь грудью к его грудной клетке, чтобы наши сердца бились в унисон в бешеном ритме.

– Я тоже люблю тебя, малыш, – призналась я. – Я сильно люблю тебя, очень сильно.

Его расстроенные глаза широко раскрылись.

– Детка, ты любишь? Даже после всего?..

– Я никуда не собиралась уходить. Я пришла сюда, чтобы признаться тебе в этом. Пока я сидела в пикапе, я видела твои страдания и поняла, что должна быть с тобой, несмотря ни на что. Я должна сказать тебе, что никогда не оставлю тебя.

– Но мои родители?..

– Да, твои родители вели себя просто немыслимо, но им никогда не удастся прогнать меня от тебя, от любви к тебе. Мы несчастные влюбленные, предназначенные друг другу звездами, Ромео. Мешающие родители входят в часть пакета. – Я шутливо подмигнула.

Робкая улыбка скользнула по его разбитым губам, и от этого его измученное лицо преобразилось.

– Сейчас я чувствую себя таким открытым… как будто кто-то разорвал мою грудь, и все, что ты видишь, – это истерзанное сердце, усыпанное рваными шрамами.

Я расстегнула его рубашку, пуговицу за пуговицей, и оставила поцелуи возле самого его сердца. Ромео простонал, и я сильнее прижалась губами к горячей бронзовой коже.

– Никто никогда не знал, что они представляют собой за закрытыми дверями. Я никому не рассказывал. Сегодня ты стала огромным кирпичом для их стеклянной крепости. Я видел панику в глазах отца. Ты можешь уничтожить все, ради чего они так упорно трудились.

Я провела пальцем по контуру татуировки на его ребрах.

– Как бы все ни было плохо, я рада, что побывала там, что теперь знаю, с чем ты справляешься. Мы не можем уничтожить секреты и воспоминания о нашем прошлом, но мы можем построить следующую главу нашей жизни, вместе.

Скупая слезинка скатилась по его щеке.

– Мол…

– Ш-ш-ш… – Я покрыла поцелуями его грудь, его торс, скользя по твердым выступам и глубоким впадинам. Откинув поля его распахнутой рубашки, расстегнула его брюки. Я рискнула взглянуть на Ромео – его глаза горели, свирепо пылая, а темные радужки искрились необузданностью и дикостью, когда он наблюдал за моим соблазнительным поступком.

Его боксеры опустились следом за «молнией» брюк, и я погладила верх его бедер. Он был нужен мне больше, чем воздух.

От вида его обнаженного тела у меня потекли слюнки. Я подалась вперед и нежно облизала его член, после чего Ромео, охнув, откинул голову назад.

Это было то, в чем я нуждалась.