Милые обманщицы

– Что, серьезно? – спросила Спенсер, надеясь, что это прозвучало не слишком эмоционально. Ее любимым зрелищем в Филадельфии были соревнования мужских команд по гребле Пенсильванского и Темпльского университетов на реке Шуйлкил.

– Да, – сказал он. – Я любил греблю. А тебе нравится хоккей на траве?

– Хм, не так чтобы очень. – Спенсер распустила конский хвост и потрясла головой, но потом подумала, что у Рена это может вызвать недоумение. Возможно, ей только показалось, что между ними пробежала искра, когда они беседовали возле ресторана «Мошулу».

Но с другой стороны, Рен все-таки залез к ней в ванну.

– Если тебе не нравится хоккей на траве, зачем тогда играешь? – спросил Рен.

– Потому что это добавляет очков при подаче заявки в колледж.

Рен чуть приподнялся, отчего по воде пошла рябь.

– Что, в самом деле?

– Ага.

Спенсер слегка повернулась и сморщилась, когда боль от плеча поднялась в шею.

– Что с тобой? – спросил Рен.

– Да нет, ничего, – сказала Спенсер, и на нее вдруг накатила волна необъяснимого отчаяния. Всего-то первый учебный день, а она уже как будто перегорела. Она подумала о том, сколько домашних заданий предстоит сделать, сколько списков составить, сколько строчек вызубрить. Такая нагрузка, что можно умом тронуться, хотя только бешеная занятость и не давала ей свихнуться.

– Что, плечо беспокоит?

– Кажется, да, – сказала Спенсер, пытаясь пошевелить рукой. – Во время игры часто приходится наклоняться, не знаю, то ли я потянула мышцу, то ли…

– Думаю, я смогу помочь.

Спенсер уставилась на него. Ей вдруг захотелось пробежаться пальцами по его растрепанным волосам.

– Да ладно, обойдется. Но все равно спасибо.

– Не бойся, – сказал он. – Я тебя не съем.

Спенсер всегда бесилась, когда слышала эти слова.

– Я же врач, – продолжил Рен. – Уверен, это задняя дельтовидная мышца.

– Хм…

– Мышца плеча, не подумай чего. – Он сделал ей знак придвинуться ближе. – Иди сюда. Серьезно. Нам просто нужно расслабить ее.

Спенсер старалась не искать подтекст в его словах. В конце концов, он же врач. Она подплыла к нему, и он прижал ладони к ее спине, глубоко разминая большими пальцами мелкие мышцы вокруг позвоночника. Спенсер закрыла глаза.

– Вау. Потрясающе, – пробормотала она.

– Просто небольшое скопление жидкости в суставных сумках, – сказал он. Спенсер еле удержалась от того, чтобы не захихикать при слове «сумка». Когда он просунул пальцы под лямки ее спортивного бюстгальтера, она тяжело сглотнула. Усилием воли заставила себя думать о чем-то асексуальном: мысленно представила себе волосы в носу дяди Дэниела, болезненное выражение лица матери, когда ее посадили верхом на лошадь; вспомнила, как их кошка Киттен принесла дохлого крота из ручья и оставила на полу в ее спальне. Он врач, твердила она себе. Он делает то, что положено делать врачу.

– У тебя и грудные мышцы слегка напряжены, – сказал Рен и – о ужас! – протянул руку к ее грудной клетке. Он скользнул пальцами под бюстгальтер, начал растирать мышцу чуть пониже ключицы, и тут лямка соскользнула с плеча. Спенсер судорожно вздохнула, но он не убрал руку. Это доктор, напомнила она себе еще раз. И вдруг ее словно током ударило: Рен всего лишь первокурсник. Он будет доктором, поправила она себя. Когда-нибудь. Лет через десять.

– М-м, а где моя сестра? – спросила она тихо.

– В магазине, наверное? Может, в «Вава»?

– «Вава»? – Спенсер резко отскочила от Рена и вернула упавшую лямку на плечо. – Это же в паре минут езды! Если она поехала туда, то наверняка просто за сигаретами или еще какой-нибудь ерундой. И вот-вот вернется!

– Кажется, она не курит, – сказал Рен, вопросительно глядя на нее.

– Ты знаешь, что я имею в виду! – Спенсер поднялась, схватила свое полотенце от «Ральф Лорен» и принялась яростно сушить волосы. Ей было невыносимо жарко, как будто ее только что сварили в кипятке, с кожей, костями, внутренними органами и нервными волокнами. Она выбралась из ванны и побежала в дом, где сразу налила себе гигантский стакан воды.

– Спенсер, – окликнул ее Рен. – Я не хотел… я просто пытался помочь.

Но Спенсер не слушала его. Она бросилась в свою комнату и огляделась вокруг. Ее вещи еще лежали в коробках, упакованные для переезда в амбар. У нее возникло острое желание привести все в порядок и рассортировать. В шкатулке с бижутерией надо бы разложить украшения по стилю и камням. Компьютер забит работами по английскому двухгодичной давности, и хотя в свое время они были сданы на «отлично», все равно безнадежно устарели, и их следовало удалить. Книги в коробках надо сгруппировать по тематике, а не по авторам. Это же очевидно. Она стала вытаскивать их и расставлять на полках, начиная с раздела «Адюльтер», в который полетела «Алая буква»[39].

Но и к тому времени, как она добралась до «Утопий», облегчения не наступило. Поэтому она бросила книги и села за компьютер, прижав к шее беспроводную мышку, которая приятно холодила кожу.

Она проверила свою почту и увидела новое письмо.