Милые люди

С самого начала обучения он понимал, что, хотя умение расслаблять мышцы и снимать зажимы очень ценно, его все-таки одолевал несколько другой интерес: Абдул хотел смотреть на тело как на карту, по которой можно читать, какие душевные раны привели человека к тому, что лежало перед ним на массажном столе. По месту зажима и его интенсивности он хотел уметь определять, что с человеком происходит, какие травмы он смог преодолеть, а какие застряли, не могут найти выхода.

Когда он принял дар и начал вслушиваться в мысли, когда ему удалось усмирить эго и не обижаться на насмешливые комментарии клиентов и их замечания о царящем в кабинете запахе, Абдул стал соотносить приобретенные в процессе обучения знания о подавленных эмоциях, об энергии путешествующей и об энергии запертой с тем, что ему открывалось. Вскоре к нему ходили не только ради физического облегчения: после массажа Абдула на душе становилось спокойно и легко.

Он узнал, чего хотят люди, и давал им это. Например, для Белладонны он убирал книги, статуэтки и зажигал ароматическую свечу с запахом лимона. Записаться к Абдулу стало практически невозможно, постоянные клиенты его оккупировали и не сдавали территории записи новым завоевателям.

В это же время он отказался массировать голову жены, потому что ему вдруг открылось, что совсем не важно, о чем она думает, – главное то, как он реагирует на ее мысли.

Поначалу Абдул не умел обращаться с энергией, утроившейся после того, как к нему пришел дар. Он чувствовал себя проводником, способным усилить хорошее и забрать плохое, инструментом со сложной системой управления, к которому забыли положить инструкцию. Стоило Абдулу расстаться с иллюзией, что дар ему мешает, как он постепенно начал овладевать этой силой. Он стал изучать китайские и индийские практики, завел тетрадку, куда записывал наблюдения, и вскоре все встало на свои места.

До обретения дара скромный египтянин не осмеливался обсуждать с клиентами их волнения, у него не было возможности заглянуть дальше того, что он чувствовал интуитивно. Даже после того как ему открылись мысли, он никогда не предлагал помощь или совет, если его об этом не просили. Абдул продолжал приносить облегчение там, где мог, и делал то, за что ему платили.

Люди сами все чаще вступали с ним в разговоры, в ходе которых он мог подтвердить или опровергнуть догадки, основанные на наблюдении за чужими мыслями и телами. Но в этом не хватало последнего элемента – эмоций, которые еле-еле пробивались сквозь мысли. Они открывались ему во время бесед с клиентами, и Абдул начал составлять атлас тела, где отмечал, как на карте, места зажимов и писал к ним расшифровку. Он знал, что зачастую те, у кого плечи приподняты, страдают от гиперответственности, а сутулившиеся многое не могут себе позволить. Он страстно работал над этой книгой до конца жизни и внес последнюю запись за несколько часов до смерти.

Иногда Абдулу казалось странным, что он, мечтавший написать самую полную энциклопедию человеческих зажимов, избавлять людей не только от боли телесной, но и душевной, не сразу обрадовался такому подарку судьбы.

В тот день, когда перед ним лежал мужчина лет тридцати с головой-огурцом и тонкими длинными волосами до плеч, Абдул еще боролся со своим даром и ненавидел его, даже когда использовал, чтобы узнать, что думает жена. В тот день, когда он подумал: «Неужели я делаю это каждый день?» и расстелил хрустящую белую простынь, как из советского санатория, он принял дар. Об этом дне я и хочу рассказать.

Мужчина лежал на массажном столе и думал буквально о следующем:

«Нужно сделать все быстро. Я схвачу его одной рукой за яйца, а пока он будет приходить в себя от болевого шока, запру дверь на замок изнутри. Возьму шприц из сумки, укол – и его тело обмякнет. Я закутаю его в эту прохладную, чуть промасленную мной простыню и положу под массажный стол. Отдерну занавеску и тихохонько выберусь в окно».

«Что мне делать?» – египтянин чуть не произнес это вслух. У него машинально поджалась мошонка, но руки даже не дрогнули, продолжали массировать голову клиента.

Абдул посмотрел на лицо мужчины, оно было расслабленным и определенно незнакомым: «Почему он собирается так со мной поступить?» Паника. Абдул нажал на специальную точку на шее, и клиент тут же уснул, а Абдул вышел из кабинета.

– Закончили раньше времени?

– Да, он уснул. Есть запись дальше?

– Нет, он последний.

– Отлично, тогда я пойду!

На следующее утро Абдул проснулся от звонка администратора из салона красоты.

– Твой клиент! Он умер! Срочно приезжай!

Абдул потряс головой. Ему не понравилось такое развитие событий, он отодвинул пальцы от сонной артерии, вернулся к проработке макушки.

Самое странное, что мысли мужчины зациклились. Они снова и снова повторяли один и тот же текст.