Милые чудовища

Мужик был хамского сословия и явно не разбирался в вопросах уместности костюма. Поэтому Модест Дионисович не стал тратить на него время, задиристо одернул пиджак модели «Галант» из французского сукна и повернулся к человеку в полосатом трико.

— Беня, поклянитесь, что оставите меня в живых, что бы я вам сейчас ни сообщил! — полушутливо потребовал ранний гость, ослепительно улыбаясь. Как известно, в каждой шутке есть доля выстраданной правды. Полосатый обитатель дома в Пекарском переулке, помимо того, что был законченным мизантропом, так к тому же еще выбрал профессию криптозоолога. А оттого за любое обиженное чудище мог зарыть злодея в землю по самую шляпу.

— Не получится, я еще не завтракал… Но, учитывая вашу резвость и решетку ограды, вы все равно успеете убежать, — не остался в долгу тигр в клетке. — Выкладывайте уже!

— Там эта ваша амфисбеня…

— Амфисбена! — рыкнул полосатый.

— Неважно, мне так проще запомнить, — отмахнулся от незначительного замечания Модест Дионисович. — Короче, эта ваша двухголовая монстра… с ней что-то не то, она все время спит.

— Спит? Странно, — протянул криптозоолог, и гонец, принесший дурную весть, тут же выдохнул: значит, голову рубить не будут. — Не хотите позавтракать?

— Нет, пожалуй, откажусь… — ответил Хлыщев, еще больше удивленный таким необычайным радушием.

— Что так?

— Ну как же… Анфиса Ксаверьевна… Знаете, я ведь делал авансы… Нехорошо-с…

— А вот Калина Ипатьевич женился на дочке галантерейщика — и ничего, даже приглашение на свадьбу прислал.

— Так если б и я женился… Но увы, место все еще вакантно…

— Тогда ждите, я за вами позже заеду.

II

Никого ждать Модест Дионисович, конечно же, не стал (не мальчик уже после бессонной ночи стрекозлом скакать), едва переступил порог своей холостяцкой квартиры, так и повалился спать, да еще поругивался, когда надоедливый лакей Мурзик пытался стащить с него, спящего, штиблеты.

Проснулся ночной кутила оттого, что его в четыре руки тащили с кровати, сквозь заспанные веки увидел смуглое лицо с раскосыми глазами и тут же вскинулся (опять кредиторы?), пытаясь припомнить, занимал ли какие суммы у арабов.

— Плесните в этого зас… заспанца из кувшина водой, — раздался знакомый иронический голос. — Поистине живительная влага.

— Беня? — Глаза Модеста Дионисовича наконец-то широко раскрылись.

— Кусаев, не смотрите так удивленно, просто этому человеку сложно выговаривать слова длиннее четырех букв и уже нечего терять в жизни, — угрожающе пояснил давешний обитатель дома в Пекарском, сменивший полосатое трико на угольно-черный костюм похоронного агента с фантазией.

— Уберите от меня вашего сарацина, — проворчал разбуженный, отпинываясь от загорелого парнишки, все еще держащего его за ногу. — Дайте трудовому человеку поспать…

Закончить фразу Модест Дионисович не успел, ибо тут же щедро получил воды из кувшина — чуть не захлебнулся.

— Вы такой же трудяга, как я Беня. Поднимайтесь.

— Кто это еще такой?! — с возмущением спросил Хлыщев, смахивая остатки воды и кивая на обидчика, державшего кувшин наготове.

— Мой новый камердинер — Лутфи Кусаев.

— Лут… Лут… Судя по выражению глаз, в его имени потерялась буква «п». Хотя скорее всего, это ваше тлетворное влияние…

— Уж вам ли рассуждать на такие темы? Поднимайтесь уже. У меня через два часа пациент.

— Так езжайте без меня, я и ключ дам. — Модест Дионисович попытался снова улечься в постель, но обнаружил, что на подушке теперь мокро.

— Господин Хлыщев, я доверил вам ценную криптиду, и не только ее одну. Вы уверены, что хотите не оправдать мое доверие?

— Так бы сразу и сказали, что напоминаете о деньгах. — Хозяин квартиры вдруг сладко потянулся и стал вылезать из кровати. — Кстати, почему вы мне их все-таки ссудили?

— Кратковременное помрачение рассудка: в тот день я отравился, — будничным тоном сообщил криптозоолог, усаживаясь в кресло напротив кровати.

— Вот уж неправда! — Модест Дионисович спустил ноги прямо в домашние туфли, подставленные расторопным Мурзиком.

— То есть условие не устраивать свой клуб в доме Анфисы Ксаверьевны вам ни на что не намекнуло?

— Такая мелочь могла обойтись и дешевле…

— Ну тогда, возможно, я просто делаю мудрые финансовые вложения, и некоторые из них должны быть с повышенной долей риска и прибыли.

Модест Дионисович не слушал, застыв как завороженный перед раскрытым гардеробом.

— Скажите, Беня, сегодня солнечно? И распустилась ли уже гортензия?

— Вы еще галстук выберите в цвет глаз!

— Красный? В этом сезоне не ношу.

— Барсик, или как вас там?! — обратился к лакею сэр Бенедикт, не впечатленный хладнокровной шуткой.

— Мурзик, — поправил Хлыщев.

— Макар, — уточнил лакей и, увидев на лице криптозоолога недоумение по поводу того, как в голове его хозяина добротное «Макар» могло превратиться в шкодливое «Мурзик», уточнил: — Макар Мурзенко. А Барсик — это лакей из клуба.

— Вот что, Макар Мурзенко, ведите своего хозяина умываться, а мой камердинер пока приготовит ему костюм.