Милые чудовища

Лутфи бы поспорил по поводу равнозначности замены, если бы была надежда, что его мнение затронет хотя бы самую тонкую струнку в черствой душе криптозоолога.

— Держите склянку. — Брут протянул только что изготовленную смесь. — Я открываю пасть, вы выливаете в нее микстуру. Все ясно?

Прежде чем молодой человек успел себя остановить, у него изо рта вырвалось:

— Чью пасть, барин?

Осознав ошибку, Лутфи съежился, готовясь вытерпеть поток язвительного красноречия, но сэр Бенедикт на редкость елейным голосом произнес:

— Драконью, Кусаев, драконью.

Доктор показательно погладил Ватрушку, который все это время беззаботно пофыркивал, переводя страшноватые, навыкате, глаза с одного человека на другого. Внезапно Брут зажал фуцанлуну ноздри левой рукой, а правой немного приоткрыл нижнюю челюсть. Слуга на удивление ловко залил содержимое склянки прямо в горло чудовищу.

— Вот и умница. — Сэр Бенедикт отпустил дракона и похлопал его по холке, будто обыкновенного пса. — Лутфи, вы умеете делать массаж?

— Массаж — это когда тело разминают? Эт я могу. — Кусаев щелкнул суставами жилистых пальцев и представил, как сейчас пройдется по мышцам хозяина, припоминая все незаслуженные обиды. Где ж это видано, чтобы тело промять, да без синяков? — Скидайте сюртук, барин!

— Не мне — ему. — Брут указал на своего пациента.

Юноша в полном недоумении взглянул на покрытого костяной чешуей дракона: Ватрушка умиротворенно икал после влитой в него микстуры.

— Если вы не уверены в своих силах, я покажу. — Голос доктора стал еще более мягким и ласковым, и это внушало Луту какие-то неясные подозрения.

Сэр Бенедикт продемонстрировал слуге круговые движения, которыми требовалось массировать шишкообразные выступы на шее монстра, а сам вышел из кабинета, бросив с порога:

— Позовите меня, когда закончите.

— А как я пойму, что закончил?

— Поверьте мне, вы поймете.

Как только дверь за хозяином закрылась, Кусаев начал массаж и обратился к дракону:

— Да вы с ним будто из одного яйца вылупились… но ты дружелюбнее…

Ватрушка рыгнул в знак согласия, обдав проявившего бунтарский дух слугу запахом свежепереваренных куриных тушек.

— Уф, вонища-то какая! Небось, все же не травкой питаешься.

Дракон с видимым удовольствием рыгнул второй раз, и до Лута, наконец, дошло, что имел в виду сэр Бенедикт, — но было уже поздно.

Вместе с третьим звуком чудовищной отрыжки молодой человек получил прекрасную возможность воочию убедиться, что фуцанлуны питаются отнюдь не травкой.

От неожиданности юноша вскрикнул, и на этот звук словно по волшебству в проеме двери появилась голова криптозоолога. Губы доктора оставались твердо сомкнутыми, хотя было видно, что душа улыбалась до ушей.

— Прекрасно, Кусаев, прекрасно! Вот видите, можете, когда захотите! А теперь быстренько приберите помещение — все найденные предметы отмыть и мне на стол. А потом идите мыться сами — дальше я управлюсь без вас.

Молодому человеку ничего не оставалось делать, как только осуждающе поцокать языком. В следующий раз он ни за какие коврижки не сунется к пациентам чудовищного доктора без кожаного фартука и в новехонькой одежде. Пусть даже светлейшему сэру Бенедикту придется подождать.

К своему удивлению, Лутфи действительно нашел на грязном полу пару предметов, которые так и не смог переварить этот глупый дракон. Но были это вовсе не часы. То, что слуга протянул довольному криптозоологу двадцать минут спустя, больше походило на детали какого-то механизма.

— А как же часы? — не удержался Кусаев, ибо размер шестеренок в его руках говорил о том, что всеядный ящер проглотил чуть ли не настенные с кукушкой.

— Часы придут позже, — неопределенно махнул рукой сэр Бенедикт, пряча находку в стол. — А как придут, пошлите сразу ко мне.

Эта фраза вконец сбила с толку и так недоумевавшего слугу. Каково же было удивление парня, когда спустя где-то час на пороге действительно появился генеральский сынок, зажимавший в руках золотую луковицу отцовского брегета.

— Отлично-отлично, возвращение блудного сына. — Криптозоолог весело раскачивал императорский подарок на пальце. — Ну что, молодой человек, будем каяться и получать законную порку или разыгрывать комедию дальше?

Мальчишка покраснел до корней волос.

— All the world's a stage… Вэри вэлл: мне тоже будет приятнее, если вы сможете сидеть, а я — получить полный гонорар. Не беспокойтесь, завтра я вручу вашей родительнице часы, а потом еще день буду притворяться, что забочусь о здоровье перенесшего операцию фуцанлуна. Вот видите, какой я добрый и отзывчивый дядька — самому тошно. А теперь отправляйтесь-ка домой, господин Кайманов, а то как бы вас родственники не хватились. Опять обвинят какое-нибудь несчастное чудовище. У них к этому склонность.

Когда пристыженный мальчишка скрылся в дверях, перекрывший вентиль своему красноречию сэр Бенедикт некоторое время пристально рассматривал генеральский брегет, а затем вынул из кармана брюк выплюнутые драконом шестеренки и взвесил оба предмета в руках.

— Лутфи, у вас нет, случайно, знакомого кузнеца половчей? — внезапно спросил он.