Милые чудовища

Естественно, присматриваться, а тем более вчитываться, у Лута не было времени: он сосредоточенно лавировал между избыточной обстановкой комнаты. Внимательный наблюдатель непременно решил бы, что Кусаев человек боязливый и до крайности осторожный, с такой неизменной предупредительностью обходил он все острые углы и хрупкие предметы. Анфиса Ксаверьевна, отметившая эту особенность в молодом человеке, одобрительно покивала головой: аккуратность для прислуги – ценнейшее качество. Парнишка ей нравился, и не было еще такого, чтобы столь мудрая женщина, как Анфиса Ксаверьевна, приняв решение, не добилась своего.

Через пять минут Бенедикт Брут расположился в кресле: бархатный домашний пиджак с вышитым золотой нитью гербом снят, на шее повязана белоснежная салфетка, а во взгляде словно спрятано по острой бритве. Наниматель нетерпеливо постукивал пальцами с холеными ногтями по подлокотникам кресла.

– Ну что же вы? Приступайте. Или хотите дождаться, пока я засну? Так вам будет удобнее меня прире…

Анфиса Ксаверьевна, пристроившаяся напротив, кашлянула в маленький кулачок, и доктор, сделав над собой очевидное усилие, закрыл рот на середине фразы.

Более опытный человек по этим маленьким черточкам в быту дома уже давно сделал бы для себя соответствующие выводы. Но где носит всех этих опытных людей, когда такие желторотики, как Кусаев, связываются с такими личностями, как Брут? Обычно сии доброжелатели появляются много позже, чтобы с видом неоспоримого превосходства сказать: «Как же ты, простофиля, не заметил ничего подозрительного?»

Слегка подрагивающей рукой Лут нанес пену на лицо сэра Бенедикта и взялся за бритву. Что делать? Сознаться и отказаться? Или авось пронесет? Молодой человек прислушался к своему организму – вроде бы никаких тревожных признаков не ощущалось. Но ведь иногда так бывает. А потом раз – и готов голубчик, выноси!

Сэр Бенедикт нетерпеливо заерзал в кресле, и Лутфи решился. В несколько ловких движений он снял (прямо-таки скажем, несущественную) щетину с лица доктора, убрал остатки пены и побрызгал ставшего розовеньким, как поросеночек, клиента одеколоном. На все действия ушло не больше нескольких минут, работа была выполнена так, что не постыдились бы и лучшие из цирюльников, однако на лбу парнишки выступила холодная испарина.

Криптозоолог взял со столика зеркало и внимательно изучил свою посвежевшую физиономию, погладил рукой левую щеку. Придраться было абсолютно не к чему.

– Вери гуд[19].

Анфиса Ксаверьевна посмотрела на Лутфи почти что с материнской любовью, тайком перекрестила и еле слышно пробормотала себе под нос:

– Спаситель ты мой…

Сэр Бенедикт энергично поднялся с кресла.

– Значит, так, жалованье я вам поставлю в двадцать пять рублей. Жить будете здесь, столоваться тоже.

У Лута от такого счастья на мгновение даже отнялся язык. Подумать только: целых двадцать пять рублей! Он и о двадцати-то еще недавно мечтать не смел!

– Спасибо, барин… – начал бормотать счастливец, но тут же был прерван несколько картинным жестом руки.

– Но у меня есть одно условие. – Сэр Бенедикт странно переглянулся со своей домоуправительницей. Лутфи же приготовился услышать нечто страшное и практически невыполнимое (а что вы хотели за двадцать пять-то рублей?!). – Мы с вами должны пойти к нотариусу и заключить договор найма минимум на год.

Уж такого подарка судьбы молодой человек даже и пожелать не мог! Прошлые хозяева терпели его присутствие в лучшем случае месяц, да и то только потому, что оплата была выдана заранее. Теперь же целый год на одном месте! И выгнать его никто не посмеет, потому что нарушить условия договора, заверенного у нотариуса, себе дороже. Это общеизвестно. А по двадцать пять рубликов в месяц за год – сколько же это будет? Уйма деньжищ! Лутфи наморщил лоб. Помимо умения читать, он неплохо справлялся со счетом (не так хорошо, конечно, как с бритвой), но для подобных вычислений требовались карандаш и клочок бумаги.

– Вы согласны? – не выдержал затянувшегося молчания сэр Бенедикт и с тревогой посмотрел на Анфису Ксаверьевну.

– Соглашайся, голубчик, соглашайся, – заворковала та. – Где ты еще найдешь такое жалованье? Да и Глафира готовит так, что пальчики оближешь.

– Договор так договор, – с видимым безразличием пожал плечами Лутфи, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Теперь бы главное – до нотариуса добраться побыстрее да без приключений. А там хоть трава не расти – год безбедной жизни ему обеспечен!

Доктор Брут, по счастью, тоже торопился. Он ударил в ладони и радостно воскликнул:

– Вот э вандерфул дэй![20] Анфиса Ксаверьевна, велите Глафире принести мой сюртук. Мы отправляемся сейчас же!

– А то потом у доктора много пациентов, – снова многозначительно кашлянув, уточнила хозяйка.

Лутфи, увлеченный подсчетами и мечтами о собственном будущем, этой заминки не заметил.

III