Миллионщица

– Уже в городе, дома – собирался позвонить Велене… Максимовне. Это что – действительно настолько важно?

Стулов явно пребывал в растерянности от экспресс-допроса, устроенного ему Александром Борисовичем.

– Думаю, да… Сможете сегодня заехать ко мне?

– Как скажете, могу даже сейчас, наверное, минут через сорок…

– Отлично! Пропуск я вам сейчас закажу…

Как раз в этот момент Лариса достигла, наконец, дома, в котором находилась квартира ее и Сергея: именно так она думала до недавнего времени об их общем убежище. На следовавший за ней «жигуленок» женщина по-прежнему не обращала ни малейшего внимания, даже когда тот припарковался едва ли не впритык к ее «феррари».

Взгляд Ларисы был прикован к окнам, занавешенным легким розовым шелком. Выходить из машины она явно не спешила.

Смотрела она на почти алые в свете уже клонившегося к закату солнца шторы долго и неотрывно, с ужасом понимая, что после всего случившегося она ни подняться в квартиру, ни тем более войти в нее не сможет… Во всяком случае, сейчас – точно не сможет…

Лариса, наконец, с трудом оторвала взгляд от окон квартиры и, положив голову на руль, тихо расплакалась.

16

После того как Лариса покинула офис адвоката, Виктор Степанович Иванов еще некоторое время постоял у окна, затем вернулся к прерванному занятию – налил себе еще рюмочку водки и, устроившись со всеми удобствами в недавно приобретенном глубоком кресле, задумался.

На душе у Виктора Степановича было неспокойно, несмотря на то что Лару он уверял в обратном. Сегодняшняя ситуация, сложившаяся вокруг дела Стулова, его с каждым днем тревожила все сильнее. Казалось, до мелочей продуманный замысел где-то, в какой-то мелкой детали (он надеялся, что в мелкой!) дал небольшой сбой. Этого оказалось достаточно, чтобы все пошло не то чтобы совсем уж не так, но не совсем так, как требовалось… А требовалось лично ему все остро, как никогда. Да, ни разу за всю практику у Иванова не было такой личной, глубоко личной заинтересованности в положительном исходе дела!

По своему богатому и обширному предыдущему опыту Виктор знал, что, если события, предусмотренные и просчитанные тобой заранее, развиваются медленнее, чем хотелось бы, необходимы дополнительные меры, предпринимать которые следует раньше, чем ситуация сделается необратимой. В данном случае меры оставались крайние: те самые, которые и следовало предпринять с самого начала, однако сделать это – значило в тот момент со стопроцентной неизбежностью подставить под удар Ларису. Сейчас выбирать уже не приходилось, но комбинация, которую обдумывал адвокат, потягивая любимый напиток, должна быть многоходовой: кого подставить под удар – тут никаких вопросов у Виктора Степановича не было.

Красных идеально подходил, с его точки зрения, на эту роль, заодно Иванов убивал тем самым еще двух зайцев: выводил из-под удара Ларису и избавлялся от возможного соперника. Не то чтобы он сомневался в Ларочке – она умница и быстренько поняла, кто из двоих – он, Виктор, или этот размазня Сережка – лучше. Однако, как говорится, береженого Бог бережет. Играть следовало наверняка: впервые в жизни встретив женщину, ради которой даже ему, старому эгоисту и цинику, хотелось жить и трудиться до седьмого пота, терять ее он не собирался! Тем более – уступать брошенному Ларисой (Виктор был почти уверен, что брошенному, причем навсегда) любовнику. Кто, однако, знает?.. Женщины… Возможно, совсем не зря говорят в народе, что старая любовь, мол, не ржавеет?..

Наконец, очень немаловажный факт: если все пройдет гладко, а ни о чем ином и думать нельзя, Лариса сделается не просто любимой и желанной, но еще и сказочно богатой женщиной! Да, это – важно, это – наконец-то осуществленная мечта его юности. Не стоит врать себе самому: даже если бы Стулова не «зацепила» его с такой неожиданной силой, его планы по отношению к ней были бы теми же, что и сегодня!

К тому моменту, как в чреве Виктора Степановича Иванова исчезла третья порция водочки, многоходовая комбинация была продумана им в деталях, можно было приступать к ее осуществлению. Для этого требовалось сделать два звонка. Адвокат откашлялся, немного поерзал в кресле, настраиваясь на разговор, и набрал на своем мобильном телефоне первый из номеров. Связь на том конце включили только после четвертого звонка, и, уловив фон, на котором зазвучал голос его абонента, Виктор поморщился.

– Гуляешь? – поинтересовался он сухо, не поздоровавшись. В трубке в этот момент как раз отчетливо раздался бабский визг – из тех, на какие способны лишь девицы определенного пошиба. Впрочем, вкусы его собеседника известны были Иванову давно, ничего новенького.

– Тебе-то что? – недовольно буркнул его собеседник.

– Да на здоровье… Только дела наши пока что не завершены. Хочу предложить тебе, Ярый, заработать вдвое больше, чем в последний раз…

В трубке повисла пауза, снова послышался визг, а вслед за ним рявканье Ярого: «Тихо, шавки!.. Пошли вон отсюда… Я кому сказал?!»