Миллионер

- Все будет хорошо и даже лучше, - вспоминаю Маю, указывая на пикапчик ярко-оранжевого цвета с надписью на борту и номерами телефонов для бедствующих автомобилистов.

Дальнейшие события напоминали анекдот о тупоголовых новых русских, одним из коих и являлся мой любезный друг. Два моложавых, куражных и энергичных "ангела" в оранжевых куртках прыгнули из своего автомобильчика и задали всего один вопрос:

- Что такое?

- Не заводится, - забухтел Василий. - Падаю за руль, кручу зажигу, а она, зараза, шпрехает не по-нашему и... стопорит.

"Ангелы" молча и понимающе переглянулись, потом один из них тиснулся на водительское место, перетянул себя ремнем безопасности, и... мотор заработал, не буду оригинальным, как часы.

Мать честная, ахнул я, ишь, как издеваются над нами, лапотными, импортные автомобилестроители: не накинул ремешок - электронный голосок сообщает об этом безобразии и... отключает систему передвижения.

Верно, Василия позабыли предупредить об этом, и вот стоит он, как русский богатырь в голом поле, открыв рот, ничегошеньки не понимая. А уж когда разъяснили закавыку, так кучеряво выматерился, что вся цивилизованная Германия покрылась стыдливым румянцем, как непорочная Гретхен при виде обнаженного меча рыцаря.

- Ну, сучье племя, - ругался мой друг, когда мы уже катили по городским улицам. - Все, как не у людей. Разве так жить можно? Проще надо быть.

- Куда же проще, - рассмеялся я. - Живем, точно в пещерном веке. Вот зачем заставил "ангелов" отключить систему безопасности?

- А мне так удобно, - буркнул Сухой. - Без ремней и всех прочих хрендей.

- Почему?

- Возьмутся стрелять, а я весь в ремнях?

- Железная логика, - согласился. - Немец этого обстоятельства не предусмотрел.

- Ты о чем?

- Что БМВ будет танком ходить.

- Что нам во здравие, германцу капут, - находчиво ответил Василий и вернул меня к теме дня: - Значит, говоришь, оторвал три сотни?

- Да, - насторожился. - А что?

- Делится надо, - растопырил пальцы. - Чисто конкретно, братан.

- Шутишь?

- Шучу, да если бабки хорошие пойдут - пополам.

- Тогда все проиграю, - возмущенно подпрыгнул на сидении.

- А я тебе голову на жопу поменяю, - обнародовал приговор. - Дружба дружбой, а мы живем в обществе. - И спросил: - В каком мы обществе живем?

- В бандитском?

- В справедливом.

- В к-к-каком? - от удивления принялся заикаться.

- В обществе, где все делится по справедливости, - и, не обращая внимания на мои противоречивые чувства, развил мысль о том, что условия нашей сделки очень выгодны для меня. - Я могу и две трети прибыли взять, сообщил. - Но ведь не беру, а помогаю тебе найти себя же.

Я выматерился и потребовал, чтобы мой собеседник прекратил валять ваньку и делать вид, что для него копейки дороже дружбы. А тебя, сукин сын, надо держать в ежовых рукавицах, на это резонно заметил Василий. Почему держать в ежовых рукавицах? Так ты, разгильдяй, устроен, и поинтересовался: посетил ли я Илюшу Шепотинника с гуманитарной помощью?

- Не посетил, - признался, - еще.

- Почему?

- Был занят.

- Чем же?

- Не твое дело, fuck.

- Факай-не факай, а бабами ты был занят.

- И что - нельзя?

- А Илюша умирает голодной смертью, - и уточнил. - Быть может. - И выказал подозрение, что я уже промотал бабки Шепотинника на своих пиявочных баб.

- Илюха - это святое, - решил не спорить с неприятными и категорическими утверждениями, касающихся моих женщин. И предложил: - А давай делить прибыль на троих? Это будет справедливо, по-моему.

- А почему бы и нет, - покосился на меня друг детства. - Дружбанам всегда надо помогать.

- Золотые слова, - подвел итог нашей беседы и пообещал посетить семейство нашего болезненного товарища. - Тормозни-ка у Александра Сергеича, - попросил, когда наш БМВ медленно перемещался в механизированном потоке у памятника А.С. Пушкину, скорбно склонившему курчавую голову свою от осмысления, что Россия так и осталась чумазить на закраине просвещенной цивилизации.

- Зачем? - поморщился. - Свидание, что ли?

- За гриндарами я, - вылезал из машины.

- За чем?!

Я оставил вопрос без ответа - ударил дверью и, махнув рукой на прощание, смешался с летней выходной толпой.

Надо начинать новую жизнь, господа, - и начнем мы её с модной обувки, как того требует свежие ветры перемен.

Нырнув в арку, где висел рекламный щит магазина ХХI века, я прошел по переулочку, заставленному машинами. Переулочек был известен тем, что здесь по вечерам укрывались от нашей доблестной милиции шлюшечки Тверской. Своим героическим и страстным желанием доставить радость страждущим они напоминают мне красных передовиц первых лет пятилеток, с энтузиазмом перевозящих на тачках тонны грунта во славу сталинской индустриализации.

Нынче другие времена - и на потоке индустриализация сексуальных утех. Выбирай - не хочу. И кого хочешь, и куда хочешь и как хочешь. Как говорится, капитализм - на марше. Теперь купить можно все: тело, колбасу, книгу, водку, душу, дом с кипарисом, веру, оружие, наркотики, обувь...