Миллион миров

– Но перенос сознания невозможен. Все бредни про цифровое бессмертие с переносом личности в ментосферу рассчитаны на обывателей, которые недостаточно вникли в тему. Если разобраться, становится ясно, что личность, как её не трактуй, неразделима с физическим носителем, в котором она существует – мозгом. Ты можешь сделать максимально подробную копию, но не может скопировать живой разум, как цифровой. В общем, Хелла не переселила Оливию в тело дочки. Она последовательно, нейрон за нейроном, разрушила в мозге матери и сформировала в мозге дочери аналогичные связи. Сделала копию. Разум Оливии умер, а эта копия, сохранив все пережитые муки оригинала, приобрела дополнительную хрупкость личности, неуверенность в реальности собственного «я». Ведь Хелла не бог, не творец-создатель, не эволюция и природа, даже не сверхразум, а только маленькая белая ния. Она очень старалась ради своей матери, но создала лишь неполноценную, изначально надломленную дочь. Удивительно, но дочь получилась куда талантливее. Может, и правда говорят, что гений идёт рука об руку с безумством.

– Ты прав, человек, – хрипло сказала ния, открывая глаза. – Жизнь сильнее выдуманных историй. Сейчас мне более стыдно не за то, что я убила Ири, а за то, какой нелепой ложью пыталась это скрыть.

– Ты прав, человек, – хрипло сказала ния, открывая глаза. – Жизнь сильнее выдуманных историй. Сейчас мне более стыдно не за то, что я убила Ири, а за то, какой нелепой ложью пыталась это скрыть.

– Потому что ты всегда была бездарна, – понимающе, но без сочувствия улыбнулся Одиссей. – Все идеи, все шедевры и все награды созданы Ирелией Кан. При этом, конечно, ты профессионал и даже мастер, но ремесла, а не творчества. И пока Оливия была твоей приёмной матерью, спасшей и воспитавшей тебя, научившей тебя хитрости и обману – ты боготворила её ум и талант. Но когда она стала Ирелией, твоей дочерью, которую ты воссоздала из обломков по кусочкам, едва не разрушив свой собственный разум – ты стала всё сильнее ревновать к её таланту. Всё сильнее завидовать.

– Постойте, – хрипло прервал их Дурран, поднимая неуверенную руку. – Но как же доказательства?

Судя по выбитому из колеи виду, констебль был страшно расстроен крахом их общей победы, которая обернула обманкой. Вся самоуверенность улетучилась из человека, который казался грузным и напыщенным болваном, а оказался преданным поклонником и искренним энтузиастом.

– Только Эндор и сама Ирелия могли давать приказы полю закрыть мембрану и не пропускать кислород. У Хеллы были права гостевого доступа, но не управления! Да и анализ подтвердил истинность послания Ирелии, это не подделка! А она подозревала Эндора.

– Не Эндора, – покачал головой Одиссей. – Она подозревала своего мужа. Без имени. Потому что это было не скрытое послание непонятно кому, а сцена из фильма.

– Какого фильма?

– Когда ты бессменный сценарист и нарратор великолепной Ирелии Кан, ты можешь написать какие угодно реплики, какие угодно сцены, и заставить свою жертву их сыграть. «Детка, давай сделаем пробу из триллера о муже, который хочет убить жену? Ах, как убедительно ты сыграла». А потом удалить все рабочие материалы, ведь у тебя есть доступ – а Ирелии больше нет.

– Боже… – ахнул Шон-Хон, осознав такую огромную и теперь, задним числом, настолько очевидную дыру в безопасности своих идеальных защитных полей.

– И вот это было талантливо, Хелла, – сказал Одиссей. – Действительно талантливо. Расскажи всем, как ты заставила её задохнуться?

– Я придумала сцену для «Погасшей звезды», – невесело усмехнулась ния. – В ней Ири должна была выступить в роли героини, которая спасает свою станцию от ядовитого выброса. Она командует: «Отключить мембрану дыхательной фильтрации. Остановить выработку кислорода». Такая гордая и сияющая, говорит и не знает, что эти слова убьют её.

В видавших почти всё на свете глазах маленькой нии появились проблески слёз, но её хриплый прокуренный голос не дрогнул.

– Дальше по сценарию у её пафосной героини была ещё одна команда: «Заблокировать систему», затем третья: «Передать гостю право управления всеми системами», и наконец, четвёртая: «Поставить это сообщение на повтор!» Они звучали в разных сценах и были совершенно логичны по сюжету – ведь я бездарный творец, но мастер своего ремесла. Я свела эти реплики в три пары: каждая команда и затем про повтор. Прислала ей ролик, посмотреть пробы. Она запустила его, от своего имени, со своими правами высшего доступа и контроля. И поля послушались её уверенных команд. Она не поняла, что это, и почему сообщения звучат снова и снова. Мы посмеялись над этим глупым сбоем, стали обсуждать другой вопрос, я поддерживала беседу и ждала, получится задуманное или нет. Потом ей стало не хватать воздуха. Она попыталась открыть поле, но команда заблокировать звучала снова и снова, система не успевала среагировать на её команду, а уже начинала реагировать на другую. Она пыталась найти выход, пробовала разные команды…