Миллион миров

– Вот это идея! Да это же арт на триллион! – воскликнул Дурран, аж засветившись от прилива чувств, как красный карлик. Он явно испытывал чистую незамутнённую гордостью за любимую звезду.

Ана смотрела на мужа Ирелии, не нужно было видеть цвет её волос, чтобы прочесть сопереживание на лице девушки. А Эндор молчал, избегая чужих взглядов, его глаза лихорадочно сверкали, он думал, думал.

– Что же помешало Ири исполнить этот… грандиозный план? – спросил Эндор, поднимая взгляд на Фокса.

Страх подступил к горлу Одиссей. Он подумал о том, что скоро произойдёт, и содрогнулся. Пришлось преодолеть себя, чтобы продолжить:

– Констебль, что показали результаты аутопсии?

– Сейчас, секундочку, уфф, пфф, – засуетился Дурран, роясь в большом количестве открытых виртокон, невидимых никому, кроме него. – А, вот. Причина смерти подтвердилась: асфиксия в результате удушья. Её поле перестало пропускать кислород. Но дальше, помимо этого, они пишут что-то ммм, медицинское: «Обнаружены следы интенсивных метаболических процессов; причина неясна. Состояние организма соответствует кондиции после направленного медицинского катализа: сильное обезвоживание и ослабление, присутствуют внутренние поражения органов и тканей, но следов причины этого поражения не найдено. Предварительный вывод до полного анализа образцов: возможное присутствие в организме жертвы поражающего токсического вещества со свойствами полного распада без оставления следов». Уфф, что всё это значит, чёрт побери?

– Шон-Хон, вы же понимаете, что всё это значит? – спросил Фокс.

Безопасник стоял, как громом поражённый.

– Да, – сдавленно ответил он.

– Я не понимаю, – вырвалось у Аны. – Ирелию пытались отравить? Но она же умерла от другого.

– Да никто, кроме них, ни нейтрона не понимает! – воскликнул Ззир’Пуун. – Объясните для простых зрителей!

– Система Клето-2 позволяет наблюдать за состоянием подзащитного, ведь когда что-то случается с Ирелией, оно отражается на клетосе. Но это работает в обе стороны. Кто-то ввёл клетосу смертельный яд, и этот яд отравил Ирелию Кан.

– Только как это может по-настоящему работать в обе стороны? – лихорадочно соображая, воскликнул Шон-Хон. – Исследования доктора Тюэль показали, что передача симптомов незначительна, и потом, одно дело от клетки к организму, но от организма к клетке…

– Вы эвакуировали лабораторию? – резко спросил Фокс.

– Да! – хвост гепардиса нервно мотнулся из стороны в сторону. – Мы решили, что это ничему не повредит. В случае вашей глупости, ошибки или блефа мы просто вернём ученых на места. А затраты на вылет персонала незначительны.

– Но лабораторию покинули не все, – сказал, а не спросил Одиссей.

– Что? – Шон-Хон мгновенно сверился с нейром и резко повернулся к экрану. Только теперь осознав, что результаты исследований доктора Тюэль были слегка скорректированы… доктором Тюэль.

– Что это значит? Почему вы нарушили протокол и остались в лаборатории?

– Мне нужно закончить процедуру, – проскрипела доктор. – Пока я со всем не покончу, не могу уйти.

– К-какую процедуру? – спросил Шон-Хон, покрывшись испариной и лихорадочно глядя за спину женщине, прямо туда, где на стерильной полочке стояли десятки сувенирных фигурок: почти сотня вип-клиентов элитного агентства «StarGuardian». Всё тело безопасника сморщилось складками, как у кошек-сфинксов, морда осунулась, а расширенные глаза выдавали шок. Он словно проснулся в своём худшем кошмаре. – Какую процедуру?!

Женщина молчала, продолжая методично делать то же, что и все последние часы.

– Процедуру активации клетосов остальных звёзд, – ответил вместо неё Фокс. – Ведь Ирелия была первой пробой. Доктор Тюэль рассчитала идеальное убийство, которое не оставит следов – однако всё пошло не так. Доктор ещё не разобралась в причинах, у неё сегодня не было времени. Ведь она поняла, что скоро будет раскрыта, арестована, возможно, убита – но главное, будет прерван её величайший План. На подготовку и воплощение которого она потратила годы. Поэтому доктор решила поторопиться и провести процедуру активации всех девяноста четырёх вип-клиентов агентства. Чтобы затем ввести яд девяносто четырём клетосам и смотреть, как гаснут звёзды разных миров. Как ужас и трепет от её деяния разносятся кругами по тысячам систем, а она сама навечно входит в историю и превращается в легенду.

– Слава праведника греет сердце, но главное, что в галактике станет темнее, – размеренно проскрипела доктор, дитя сумрачной планеты, от природы ненавидящая всё яркое и цветное. – Космос перестанет рябить от самомнения тех, кто не заслуживает сверкать и сиять: ложных звезд. Ведь кто-то должен сделать эту операцию, выжечь паразитов.

Она поставила на полку одну из последних фигурок, и добавила:

– Спасибо, что убрали из лаборатории всех остальных. Конечно, им я тоже подсадила клетосов, чтобы убить, если попробуют помешать. Но когда никто не лезет под руку, работать приятнее и проще. Да и неправильно убивать обычных людей. Страдать должны только те, кто забрался незаслуженно высоко.

Её вытянутое лицо было умиротворённым и довольным.