Миллион миров

Глаза кинетика лихорадочно блестели, он не сводил взгляд с испуганного зелёного малыша, который стоял на полу и держал в руках стойкого оловянного солдатика. Эрраду поднял дрожащие щупы.

— Возьмёшь меня за руку? — прошептал Дан.

Одиссей кивнул, и они встали вдвоём, закрывая Нуку от единого утвердителя и защитника высшей крови.

— Ццццццц.

Удар разметал их в стороны. Одиссея должно было искалечить или даже убить, но Дан смягчал атаки Эрраду, как мог. Он тоже упал, фиолетовый глаз прерывисто мерцал: мальчишка пытался подняться, чтобы отразить следующий удар.

Эрраду знал, что у этого шэмирай от рождения большая сила, его нельзя недооценивать. Значит, нужно сначала убить младшего кинетика, а потом легко расправиться с остальными. Примар снова поднял дрожащие от напряжения щупы.

И тогда малыш Нуку встал перед старшим братом, закрывая его.

Одиссей увидел, как бесконечно ожидание на лице Дана сменяется верой.

Все три фиолетовых глаза распахнулись и вспыхнули, напряжение исказило воздух, силы двух кинетиков столкнулись, и всё вокруг пошатывала мелкая дрожь. Серый руу’нн поднялся в воздухе и повис, протянув все свои ручки к врагу. Эрраду, израненный и надорвавшийся, хрипел, но давил и пытался сокрушить.

Сзади раздался долгий скрежещущий лязг и стон боли, тут же стихший. Одиссей заглянул в парализованные страхом зелёные глаза Наследника.

— Не бойся, Нур, — сказал он, улыбаясь. — Иди к своему брату. Ему нужна твоя помощь.

Малыш мигнул, его смешное личико сделалось серьёзным, он сжимал солдатика, будто рукоять светового меча. Верхний глаз Нура затрепетал и открылся, он начал подниматься в воздух, всхлипнув от восторга.

— Ццццццц, — зашипел примар Эрраду, вкладывая последние силы и мастерство, чтобы совершить свой лучший удар.

Но гнутое оплавленное копьё в руках Афины-младшей проткнуло его насквозь, наискось от груди через голову, со страшным чмоканьем вязкой плоти.

Ещё мгновение Эрраду висел над Афиной, нанизанный на орудие, принёсшее ему смерть, а силы вокруг держали всех в неразрывной хватке. Казалось, высший кинетик может жить и с дырой в голове, что сейчас он соберётся с силами и всех сокрушит. Но невидимая хватка ослабла, три бронзовых глаза медленно угасли, Эрраду обмяк и повис на копье.

Ана свалилась на пух и блёстки, её волосы были белыми, как снег.

Одиссей с трудом поднялся, и всё не мог отвести взгляда от двух руу’нн с шестью мерцающими глазами, которые висели в воздухе и вращались, не желая друг друга отпускать.

— Ура? — спросил малыш Нуку.

— Ура, — кивнул Дан.

* * *

Морские волны с шумом накатывали на идеальный жёлтый песок. И хотя уровень искусственного моря немного понизился после того, как часть воды пролилась внутрь планеты, системы синтеза и перекачки довольно быстро восстанавливали его. А на красоте окружающего пейзажа это не сказалось: пальмы были всё так же высоки и стройны, а их тень всё так же спасительна.

Фокс наслаждался покоем на стыке солнца и тени, где лёгкие солнечные блики проникали через листву и щекотали кожу теплом. Детектив в кои-то веки снял свой пушистый бесформенный свитер и штаны, сменив их на лёгкие шорты, которые напечатала приветливая кабинка для переодеваний.

Ана, наоборот, улеглась прямо под солнечными лучами, заряжаясь от них, словно батарейка. Её купальник подчёркивал девичью красоту, но не скрывал недавно полученных ссадин и синяков. Впрочем, Ана считала их боевыми отметинами и гордилась собой — совершенно заслуженно. К счастью, среди олимпиарских генетических улучшений была и ускоренная регенерация, поэтому девушка приняла пару синтезированных лекарств и теперь нежилась на горячем песке. Одиссей смотрел на неё и чувствовал, как против воли начинает улыбаться.

— Что будете пить, капитан Фокс? — спросил лурианский попугай с фиолетово-зелёными крыльями в жёлтую крапинку, слегка наклонив голову набок.

— Ммм, как насчёт мартини, взболтать, но не встряхивать? Хотя нет, давайте таллийский кислородный коктейль.

— Прекрасный выбор, как и все остальные варианты нашего меню, — благосклонно согласился попугай. Он шутил, потому что в синтез-баре можно было заказать и сделать практически всё, что угодно.

Попугай вынул из перьев махонькую гранулу биоразлагаемого пластика, подул на неё разогретым воздухом, и гранула живо распрямилась в симпатичный бокал. Пернатый бармен наклонился, внутри него приятно забурчало, а затем в голове что-то щёлкнуло, и из клюва пошла густая кислородная пена. Выглядело это, хм, интересно.

— Ваш кислородный коктейль, капитан! — радостно сообщила птица. — А вы знаете, что таллийцы входят в десятку самых симпатичных рас галактики, универсально любимых всеми?

— На каком месте в этом списке находятся люди? — спросил Фокс, принимая бокал с красивой шипящей пеной.

— Примерно посередине. Но не отчаивайтесь, у вашей расы есть замечательные рецепты напитков, которые бережно хранятся в нашей базе данных. Например, окрошка на киселе! Желаете попробовать?

— Как-нибудь в другой раз, — добродушно согласился Одиссей.