Миллион миров

— Всё это не объясняет, — настойчиво сказала дотошная Миелла, — Почему ты появился не в пустом пространстве, а на своём корабле.

— Я же был в безвременье. Просто дошёл пешком до «Мусорога», ну, допрыгал. Это заняло бы много времени, если бы там вообще было время. А так, понятия не имею, сколько прочесывал космос в поисках Зозули, не чувствуя усталости. Но в итоге нашёл и вернулся сюда.

— Тут-то на тебя и свалились усталость и слабость, — с сочувствием произнёс Грай. — Прости, дружище, что пытаем тебя и не даём отдохнуть. Но мы тут уже почти смирились с твоей гибелью, а ты взял и воскрес из мёртвых! Понимаешь ли, хочется разобраться и понять… Ну и насладиться моментом.

«Воскрес из мёртвых». Ана смотрела на Одиссея тихо и внимательно, исподлобья, её глаза блестели из-под локонов, неровно облегавших лицо. На этих словах гобура взгляд девушки едва заметно потеплел, а губы сжались, но, конечно, она промолчала. Одиссей смотрел на неё в ответ с усталой радостью.

— В истории моей планеты тоже есть подобный случай, — заметила Миелла. — В эпоху восстановления Великой сети наш мир входил в состав фракции Основателей. И в нашей системе, как и в нескольких других, проводились эксперименты по совмещению пространства, которые брали технологии древней Сети и пытались запустить её заново. Из этих попыток и родились современные звездные врата, но поначалу всё шло не гладко. Были и сбои, и техногенные катастрофы. Однако крупнейшую катастрофу удалось предотвратить, потому что с нашими учёными связались висай. Прислали предупреждение, где говорилось, что они видят, как мастера проявили осторожность и избежали коллапса центрального узла врат. Что-то вроде того.

Одиссей с едва заметной улыбкой смотрел на кошку, вытянутое восьминогое тело которой оплетало спираль и задумчиво подрагивало в такт её эмоциям и словам. Глаза человека затуманились, лицо дрогнуло.

— Что? — спросил чуткий Фазиль. — Что такое?

— В ассамблее славы есть мемориал, посвящённый Основателям, я там была в детстве на экскурсии, правда, почти ничего не помню, — рассмеялась Миелла, которая смотрела в инфопоток своего нейра и не увидела лица Одиссея. — Вот, сейчас проверила: оказывается, в скульптурном комплексе даже стоит статуя безымянной пророчицы висай.

— Не безымянной, — хрипло произнёс Фокс. — Её звали Джанни Фло.

В зале повисла тишина. Кошка уставилась на человека, пытаясь понять сказанное. Ана открыла рот, её глаза округлились, а волосы просветлели светло-фиолетовым изумлением.

— Не знал, что ранцеллы одни из создателей врат, — хмыкнул Бульдог, который ещё не понял. — Вы кажетесь такими изнеженными. А гляди-ка.

— А я не знал, что её раса зовётся «ранцеллы», — улыбнулся Одиссей, вытирая глаза.

— Что? — напряжённо сказала Миелла, привстав на восьми лапах и выгнув спину. — Ты хочешь сказать… это моя система была там? Мой мир и расу стёрло искажение? Нас… спасли вы с Бульдогом?!

— Мы с Джанни, и с Граем, и с Гаммой, с Чернушкой, с научной группой, с гарранцами, с умпом и с тобой, — тихо ответил Одиссей. — И даже с президентом Сатори. Потому что именно он в конечном итоге отдал мне бомбу, которая аннигилировала центральный узел и разомкнула темпоральную петлю. Альтернативная реальность перестала существовать.

Он не сказал, что может быть, именно в этот момент и было выбрано и определено, какой из вариантов событий воплотился в реальность, а какой остался лишь призрачной темпоральной петлёй, замкнутой в себя.

В ангаре царила потрясённая тишина.

— Но почему Сатори это сделал? — внезапно спросил Бульдог, справляясь с эмоциями. Кажется, он хотел сбить градус шока и отвлечь всех простым и понятным вопросом, приземлённым, как его собственная натура.

— Может, потому что на самом деле он понял. Что истинное величие возможно лишь для тех, кто посвятил жизнь всеобщему благу, а не благу отдельной группы людей, — пожал плечами Одиссей.

В голове зашумело, человек задрожал от слабости, побледнел, откинувшись назад и закрыл глаза.

— Бедняга, — сочувственно сказал Грай.

— Всё, хватит! — резко прервала его Миелла. — У него больше нет сил!

Одиссей повис в своём скафандре, какое счастье, что тот держал измученное тело. У детектива и правда почти не осталось сил, ему нужно было спать и лечиться, это понимали все, даже грубый и бесчувственный Бульдог.

— Поправляйся и спи, Одиссей Фокс. Я очень рада, что с тобой встретилась. Я… как странно.

Кошку всю тряхнуло, по её гибкому телу прошла сильная, нервная дрожь.

— Моей планеты, моих родителей, меня бы не было, если бы не ваше путешествие во врата.

Она спрыгнула со спирали, метнулась к человеку и на мгновение приникла к его руке, пушистый лоб вжался в ослабевшую ладонь. Секунда, и кошка скакнула обратно, её шерсть сгладилась, а спираль поплыла к выходу.

— Будь счастлив, человек без апгрейдов, — шепнула Миелла.

— Ну, бывай, в самом деле, — смущённо кивнул Грай, глаза которого подозрительно заблестели, неловко развернулся и пошёл к выходу.

— А я побегу получать гонорар и считать наши долги, — тут же засуетился Фазиль.