Ветер. Стужа. Русь. И вьюга.
Напишу про печку, блин.
Обволакивает дрожью
Эта сказка из былин.
Пегас сбежал. Мазай напился.
У лиры обломился сук.
Уснул тут сбрендивший барсук.
Но пародист не удавился.
Как дитё, задыхаючись в шкуре,
Без удобств я жила, не жмурясь.
В кареглазой я речке купалася,
Нагишом я на мху отрывалася.
Отдамся я ветру Борею.
Стихам легкокрыло отдамся.
Ведь ветром я скорбь обогрею,
Чтоб рифмой хорейной играться.
Понедельник приключился. За плечами – выходной.
На Стихиру я явился, словно трактор боевой.
Как ковбой по строчкам длинным я отважно поскакал.
Но читать сей бред нет силы. Не заснул я, но устал.
Небо летело хлопьями.
Шарф задушился петлями.
Шёпот покрылся воплями.
Так выходные отметили.
Я сгораю в вальсе от любви.
Сердце так неистово поёт!
И растут любви моей цветы.
И гудит фантазий самолёт.
Небо плачет, страдает сирень.
И погрязла кАлдунья зима.
Изложив в борозду дребедень,
Зарыдала судьба. Ну, беда!
Ты умело играла на нервах,
Как последняя страстная стерва.
И в нирване смеялась химерно,
Хордой стих свой проткнувши, наверно.
Лейте слово израненной флейты!
Без насилия с треском, но – лейте!
А когда вы Стихиру зальёте,
Абразивы надрывов найдёте.
Я заснул в берлоге без тебя.
Мимо я прошел. Но как красиво!
И, знаменья с ребрами даря,
Вспомнил я тебя слегка лениво.
Одна луна с любимым на двоих.
А вместе – трое. Это коллеххтив.
Ну, на троих! Зажмуриться и – выпить!
Вот етто миг!
В ритме вальса душа по гитаре ласкается.
От зари до зари ты звездиться пытаешься.
Твоя песня длинна и никак не кончается.
Ты замучила всех. И сама очень маешься.
Милые женщины! Как Вы прекрасны!
Ну, и теперь вы на секс не согласны?
Еще вчера моё потело тело.
Попойка в ресторане просвистела.
Халатности цена в песке сопрела.
Пишу кошмар; но разве в этом дело?
Зачем создал меня Господь?
Чтоб сочинил я колобродь.
Он отступал с глазами карими,
А полк под Киевом стоял.
И, кивера смешав с гусарами,
Гусак стихи свои писал.
Я журавль в руке, не синица!
Аки птичку меня не неволь.
И тогда полечу, как жар-птица.
И устрою с любовью огонь!
Скользнув на мель луны, костёр в душе зажгу я.
Созвездия зимы мне дарят новизну.
И я стихи пишу. И Рубикон рифмую.
Но так и тянет выбрать в шатре голубизну.
Я медленно плыву, глубинно и нетленно
К невидимой звезде неведомым путём.
Вот только за буёк уносит постепенно.
Удел моих стихов – пылить, как космодром.
Россия! В мерзости наживы
Умойся! Посмотри в глаза!
Поэты только рифмой живы
И жмут в стихах на тормоза.