Миллениум

— Интересное сообщение поступило из 2003 года. В Нью-Йорке агенты ФБР арестовали игрока ценными бумагами на Уолл-стрит. В поле зрения властей этот игрок попал, когда выяснилось, что с начальным капиталом в $800 в течение двух недель его портфолио увеличилось до $350 млн. Каждая операция приносила ему капитал благодаря непредвиденным обстоятельствам на рынке, что не могло быть чистой удачей. ФБР обвинила парня в том, что он незаконно добывал и использовал внутреннюю информацию компаний. Началось расследование. То, что рассказал на допросе удачливый игрок Эндрю Карлссин, поставило следствие в тупик. Он утверждал, что прибыл из будущего назад во времени на 200 лет. Перед тем, как отправиться в путешествие он внимательно изучил ситуации на рынках в прошлом и истории компаний. В обмен на снисхождение Карлссин предложил рассказать, где скрывается Осама Бин Ладен, и способ лечения СПИДа. Все, что он хотел, это быть допущенным к своей "машине времени" и вернуться на ней в свое время.

— Нет, это не Петрович. Он — бессребреник. Играть на бирже — не его занятие, — разочарованно произнес бес и выключил информационный экран.

В "белый зал" вернулся бес со шрамом на лице. В руках у него был какой-то прибор, напоминающий радиометр.

— Ну, что ж, пока не включилась энергетическая установка, и мы не погрузились в вечный мрак, проведем замеры биополя поля нашего дорогого гостя. Вдруг, он и в самом деле не тот, кого мы столько лет ищем в этом подлунном мире, — с этими словами Арнольд Борисович Шлаги поднялся с дивана, встал напротив Павлова, и, глядя ему в глаза, велел повторять за ним следующие слова:

"Стол и гоpящие свечи.

Рюмка бесшумно упала.

Тучами хмурится вечер.

Только ведь этого мало…

Тоже мне: рюмка упала,

Рюмка упала-разбилась.

Стрелка секундная стала,

Стрелочка остановилась.

Тучами хмурится вечер

Сквозь приоткрытые веки.

В памяти нашей невечной

Время застыло навеки…"

Пока Павлов, как попугай, повторял то, что ему было велено, Арнольд Борисович совершал руками магические пассы и манипуляции. Справа и слева от Павлова возникли потоки света. Затем свет, находящийся справа, постепенно переместился в сторону левого светового потока и с ним слился. После этого появились две яркие световые колонны, одна из которых приобрела очертания молодого мужчины, а вторая — прекрасной женщины, похожей на ожившую статую Венеру Милосскую, но с руками и без фигового листа.

— Вот ты где спряталась, шлюха! — злорадно зашипел бес, и, быстро вытащив из-за пазухи что-то похожее на мелкоячеистую сеть, набросил ее на женскую фигуру.

После того, как Арнольд Борисович Шлаги отделил от Павлова призрак прекрасной богини, "серебряная нить" оборвалась, и его физическое тело прекратило физическое существование, то есть он умер. Шумно втягивая в себя воздух, бес попытался всосать его астральное тело в себя, но прекрасная богиня не позволила ему совершить это злодейство. Она легко разорвала электромагнитную сеть, которой бес ее опутал, как паутиной, и, схватив Павлова, а точнее говоря — его астральное тело, за руку и повлекла за собой.

Просочившись сквозь кристаллические решетки сверхплотного вещества, они вырвались из "летающей тарелки" и оказались снаружи, но не высоко, паря, примерно, в сотне метров от поверхности земли. Павлова охватило неизъяснимое чувство покоя и радостной уверенности. Теперь с ним был его Ангел-хранитель, которого он с радостью воспринял в облике богини Венеры, полагая, что высшие силы специально устроили для него что-то вроде назидательного театрального действия. Он не мог налюбоваться на ее изумрудные глаза и волосы, светлые, какие бывают у маленьких девочек, и прелестные изгибы тела под прозрачной тканью воздушного платья.

— Я знал, что ты придешь за мной, когда я перестану дышать, — радостно и взволнованно говорил он ей, крепко сжимая в своей руке ее тонкую, изящную ладонь.

— Я от тебя никуда и не уходила, все время была рядом с тобой, мой милый, — нежно отвечала она, становясь все прекраснее и прозрачнее.

— Ничего не понимаю, — признался он.

— А тут и понимать ничего не надо. Я — твоя Душа, рожденная от любящего Сердца женщины из племени дакотов по имени Медвяная Роса, — объяснила она.

— Кто-кто? Какая роса? — не понял Деметрис.

— Это не Он!!! — с ужасом воскликнула прекрасная богиня, вырвала из его ладони свою руку и… исчезла.

Тут ему по-настоящему сделалось страшно, и он, закрыв лицо руками, заплакал, — так, как он плакал в детстве: горько и безутешно. Тонкие нити света и чистой энергии продолжали связывать его с землей, то есть с физическим телом, которое он только что оставил. Это тело продолжало притягивать его к себе, вниз, и в то же время он чувствовал, что какая-то сила тянет его на себя, вверх. Он решил, что его испытывают на растяжение силами гравитации и антигравитации. Захрустели невидимые суставы, и ему стало так больно, что он не выдержал и закричал:

— Помилуй меня, Господи; воззри на страдание мое!