Читаем Милюков полностью

Двадцать девятого апреля Милюков изложил Львову свою позицию: либо последовательно проводить программу твердой власти и в таком случае отказаться от идеи коалиционного правительства, пожертвовать Керенским и быть готовым на активное противодействие захвату власти со стороны Совета, либо пойти на коалицию, подчиниться программе Совета и рисковать дальнейшим ослаблением власти и распадом государства. Он предупредил премьера, что при создании коалиционного правительства не согласится на отставку с поста министра иностранных дел и назначение на пост министра народного просвещения.

Сразу же после встречи Милюков вместе с Шингаревым выехал в Ставку Верховного главнокомандующего в Могилев. Перед самым отъездом он поговорил по телефону с Гучковым, который также, по его сведениям, собирался подать в отставку, попросил отложить исполнение его решения, чтобы объявить об отставке одновременно с ним. Гучков, однако, не внял его просьбе. Встретив Милюкова, главнокомандующий Алексеев показал ему телеграмму Гучкова об отставке «ввиду условий, которые изменить [он] не в силах и которые грозят роковыми последствиями и армии, и флоту, и свободе, и самому бытию России»{670}.

В то же время отставка Гучкова, сотрудничество с которым в правительстве социалисты отрицали в принципе (в отличие от Милюкова, которого готовы были терпеть, но не на одном из наиболее ответственных постов), открыла новые возможности для образования коалиционного правительства. 1 мая Исполком Совета принял решение о вхождении меньшевиков и эсеров в правительство при условии издания документа, провозглашавшего отказ от аннексий и контрибуций, принятие немедленных мер в области социальной и аграрной политики. Правда, здесь же говорилось о необходимости укрепления «боевой силы фронта». В этих условиях Милюков с Шингаревым, пробыв в Могилеве всего несколько часов, возвратились в Петроград, чтобы принять участие в совместном заседании правительства с представителями Совета (об этом их известили телеграммой, посланной от имени Львова){671}.

Второго мая на продолжавшихся почти целый день переговорах с Контактной комиссией Исполкома Совета Милюков вновь — правда, осторожно — возражал против самой идеи коалиции, предложив признать правительство единственным органом власти. Когда же он узнал, что в его отсутствие большинство членов кабинета решили лишить его прежнего поста, предложив стать министром народного просвещения, то категорически отказался от такой комбинации и демонстративно покинул заседание. Несмотря на это, он попытался не придавать своей акции конфронтационного характера. Вот как описал Милюков в воспоминаниях последние минуты своего пребывания на этом совещании, не удержавшись от колкости по адресу главы правительства: «Я обошел стол, пожимая руки остающимся коллегам. Кн[язь] Львов, когда я дошел до него, схватил мою руку и удерживал ее в своей, как-то бессвязно лепетал: «Да как же, да что же? Нет, не уходите, да нет, вы к нам вернетесь». Я холодно бросил ему: «Вы были предупреждены», — и вышел из комнаты»{672}. Выйдя из зала, где проходило заседание, Павел Николаевич тут же написал на имя Львова краткое письмо об отставке, так как он «не может больше отвечать за внешнюю и внутреннюю политику Временного правительства»{673}.

Милюков отказался подчиниться настоянию ЦК своей партии о принятии портфеля министра народного просвещения, которое было передано ему на следующий день Винавером и Набоковым. Они пытались ссылаться на то, что предполагается создание особого совещания по вопросам обороны и внешней политики, куда он мог бы войти и продолжать оказывать влияние на решающие направления государственной деятельности, но всё было тщетно. Гучков вспоминал об этих событиях и роли в них своего бывшего политического противника, а теперь наиболее близкого партнера: «В кого я верил — это Милюков, и больше никто… Керенский и Терещенко взяли на себя инициативу и самым резким образом напали на… всю роль Милюкова в составе Временного правительства. Я его поддерживал… Остальные молчали либо критиковали Милюкова, его политику… Особенно резко нападал Терещенко»{674}.

В результате было образовано первое коалиционное Временное правительство, просуществовавшее с 5 мая по 2 июля 1917 года. Львов сохранил пост министра-председателя; военным и морским министром стал Керенский, чье влияние резко усилилось; пост министра иностранных дел получил Терещенко, который был особенно активен в нападках на Милюкова перед уходом того из власти. Кадеты остались в правительстве — министром финансов стал Шингарев. Важные посты получили социалисты: эсер Чернов — министра земледелия, меньшевики Скобелев и Церетели — соответственно министров труда и почты и телеграфа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии