Миледи

— Очень. Нестерпимо. Видимо, я теперь буду терзаться каждый день и каждую ночь ревностью, подозрениями и прочей мурой. Где она? С кем она? Помнит ли обо мне? Будет ли иметь наша история продолжение? А может быть, я на всю жизнь обречён на то, чтобы вспоминать эти дни беспредельного счастья?

— Знаешь, я тебе хочу рассказать историю, которая произошла с моим дедом. Он был женат на одной из красивейших женщин нашего города. Говорят, что когда он однажды вернулся из деловой поездки домой, его старый слуга отвёл его в сторону и, исходя злобой, нашептал ему о своих подо зрениях.

— Ваша жена ведёт себя очень странно. И почему-то у неё в комнате находится тот огромный сундук, который когда-то принадлежал вашей бабушке. Не хочу ни на кого клеветать, но обязан сказать, что он такой большой, что способен вместить даже человека. Я попросил у неё разрешения открыть этот сундук. Она не разрешила. И вынести его тоже не дала.

Тогда дед вошёл в комнату своей жены и задал ей один единственный вопрос.

— Этот сундук заперт?

— Да. Но я могу отдать вам ключ от него.

Дед взял ключ и вынес вместе с помощниками этот злополучный сундук из дома. Отвёз его в достаточно отдалённое место и оставил там. На пересечении четырёх дорог. На сундук он положил ключ от него. И всю жизнь гордился тем, что когда-то его жена доверила ему свою самую сокровенную тайну. Но узнать то, в чём же она заключалась, он так и не пожелал.

Конечно, у этой истории может быть разная мораль. Но я бы тебе посоветовал поступить точно так же, как мой дед. Необязательно пытаться узнавать то, что нам не может подарить нечего, кроме тяжкой печали. Если тебе суждено быть с ней, то это рано или поздно сбудется. Научись относится к судьбе так, как принято у нас в роду. Просто живи.

— Сундук жалко. Мог бы достаться мне. Как семейная реликвия.

— Да а ты, оказывается, жадный. Твой отец сразу же выбросил бы этот сундук и сказал бы, что старые вещи обременяют нас и не дают человеку свободно дышать.

В тот день дядя взял меня с собой в гости к удивительному человеку. Он уже много лет работал в системе скорой помощи. После того как мы выпили не один чайник чая, обменявшись лишь парой фраз, он предложил мне работу санитара. Ведь именно санитаров в их больнице всё время не хватало. Вот так я и вошёл в некое сообщество людей, которые призваны по долгу службы кому-то помогать, а заодно и способствовать их выздоровлению.

В этой больнице готовность к сопереживанию была обычным делом. Один звонок телефона, и ты уже мчишься по конкретному адресу к тому человеку, которому именно сейчас так необходима твоя помощь. Причём помощь нужна незамедлительно и, может быть, даже иногда и не совсем медицинская. Я выжил именно благодаря этой работе. Днём занятия в университете, а вечером и ночью — «Скорая». Так было изо дня в день. Всё чётко, понятно и ясно. Я был абсолютно уверен в том, что именно вся эта рутина помог ла мне не сойти с ума.

***

Несмотря на то, что вся моя жизнь кардинально изменилась, я продолжал писать. Если не было под рукой компьютера или бумаги, то просто наговаривал в телефон все те сюжеты, которые, непонятно зачем и почему, вдруг возникали в моей голове. Мне уже не нужен был ни редактор, ни корректор. Порой я ловил себя на том, что поневоле превращаюсь в самого строгого критика своих собственных опусов. А ещё выступаю одновременно в качестве какого-то никому не нужного внутреннего цензора. Меня всегда смешило то, что авторы в прошлом посылали свои творения в различные издательства и редакции. И постоянно получали отказы. Лишь господин Случай помог некоторым из них достичь признания и стать классиками для всех нас. Всех тех, от кого их отделяет не один десяток лет.

В наше же время его величество интернет дал возможность всем, даже бездарям и графоманам, приобщать всё новых и новых людей к плодам своего творчества. Мои друзья айтишники смогли разрешить для меня все те проблемы, которые были связаны с тем, чтобы быть представленным достойным образом в этом океане литературного хаоса. А потом один из них пришёл ко мне с выражением трагикомической серьёзности на своём, основательно подпорченным интеллектом лице и сказал:

— Ты знаешь, что я всегда с огромным скепсисом относился ко всему, что ты делаешь. Всю твою писанину я считал всего лишь актом психотерапии. Но вчера пришло удивительное письмо. Пусть и не самые крутые люди, но достаточно финансово обеспеченные, хотят снимать сериал по твоим рассказам о скорой помощи. Чем-то, видимо, твои приключения их зацепили. Конечно же, ты не доктор Хаус. И нет в тебе той замечательной харизмы и того моря обаяния, что так прославила этого доктора. А ещё нет таланта манипулятора и желания пожирать на ужин чужие души. Но, видимо, что-то во всей этой написанной тобой муре их привлекло. Поезжай и поговори. Всё-таки это крепкие профессионалы.