Милая Кассандра

Такая двойная жизнь тянулась до конца лета.

В начале сентября положение вещей изменилось. Кевин получил солидную финансовую поддержку. Его роман был принят одним издательством, хотя пока еще не напечатан. Но ему выдали чек на часть гонорара — и сам Кевин, и издатели не сомневались, что роман будет иметь успех. Книгу Кевина Мартина уже сравнивали с детективами Иэна Флеминга и Джона Крейси.

Но и этих денег Мартинам не хватало. Они не могли позволить Куррэнам брать на себя больше расходов, чем договаривались. Поэтому Кевин из мужского самолюбия устроился на работу, которая ему совсем не нравилась и которую Касс считала слишком скучной и недостойной ее одаренного мужа. Он познакомился с редактором маленькой газетки, выходившей в Эссексе, и подружился с ним. Главный редактор быстро понял, что его приятель человек грамотный и, по его словам, «шустрый», и предложил ему пост своего заместителя. Деньги там платили небольшие — даже меньше, чем молодой человек получал в свое время в рекламной фирме. Но когда Кассандра выразила сомнение, стоит ли ему вообще тратить время на такую работу, супруг стал горячо убеждать ее, что для него это неплохой старт. Пока он только начинающий писатель, и ему надо создавать себе имя. А в свободное время он будет набрасывать статьи для разных изданий — он всегда сможет их куда-нибудь пристроить.

Девушка была этим очень горда. Она восхищалась дальновидностью Кевина и профессиональным подходом.

Наташа предложила подвозить его на машине до работы, и Касс даже обрадовалась тому, что ее мужу не придется трястись до города на автобусе или ходить туда пешком. Она решила, что мадам Куррэн очень любезна, поскольку давно уже перестала ревновать своего возлюбленного к рыжей красавице.

Один только Морис, несчастный и одинокий, спрашивал себя, во сколько на самом деле Мартин будет уходить с работы и во сколько Наташа станет привозить его домой.

Любовь Кассандры к мужу и ее бесконечное доверие к нему казались французу очень трогательными, но и чреватыми бедой.

У Касс уродился богатый урожай овощей, они неплохо продавались на рынке, и все шло хорошо до тех пор, пока старик Уильям не упал и не сломал бедро. Врачи сказали, что ему придется пролежать в больнице довольно долго. Девушка стала работать в два раза усерднее, но иногда у нее начинали литься слезы от изнеможения и обиды. Ей не хватало знаний старого садовника.

Потом приключилась беда с курами, которых разводила Касс и которыми очень гордилась. Как-то в сентябре в туманную промозглую ночь в курятник забралась лиса. Среди ночи весь дом проснулся от громкого кудахтанья наседки и лая лисицы. Кевин и Кассандра вскочили, взяли фонарики и пошли в сарай. Но было уже поздно. От выводка ничего не осталось, кроме трогательных маленьких трупиков с откусанными головами и кучи полудохлых кур, которых надо было добить.

Девушка зарыдала от горя и возмущения.

— Какая жестокая хищница! Она ведь даже не была голодна, — пролепетала она сквозь слезы. — Просто ей хотелось убивать.

Когда Кассандра говорила это, к курятнику подошли Куррэны в одних пижамах.

Морис с искренним сочувствием похлопал Касс по плечу и стал утешать, как мог:

— Бедная малышка, бедная Касс, вы так старались, так холили своих цыпляток. Ничего, я куплю вам новых.

И тут Наташа вдруг показала свой прежний нрав.

— Ах вот в чем дело! Столько шума из-за каких-то цыплят, — раздраженно произнесла она. — Это просто глупые птицы, а яйца я ненавижу. С чего это Касс так расстраивается?

Кевин, который никогда не мог спокойно смотреть, как плачет жена, ринулся на ее защиту.

— А я, например, люблю яйца, и Морис тоже, если не ошибаюсь, — заявил он. — Мы уплетаем за обе щеки вкусные омлеты, которые готовит Касс. К тому же гора птичьих трупов — зрелище не из приятных, — жестко добавил он. — Видела бы ты, что творится в курятнике!

Кассандра кинула на мужа благодарный взгляд, вытерла слезы и предложила всем идти спать.

— Я скоро приду, дорогая! — крикнул ей Мартин, и она, развернувшись, побрела к дому вслед за Морисом. — Только покурю.

— Да, и я тоже покурю, — дерзко заявила мадам Куррэн.

Кевин смотрел на темный силуэт уходящей жены. Она шла так медленно, словно ее одолела смертельная усталость. Он никогда еще не видел ее худеньких плеч такими поникшими. В последнее время Касс совсем измотала себя работой. И она ведь совершенно не отдыхает. Только труд, труд, и никаких развлечений.

— Кевин! — нежно шепнула Наташа.

Парень повернулся к ней. Искусительница была невыразимо прекрасна в бледно-абрикосовом пеньюаре под цвет волос. Она была самой манящей и желанной женщиной из всех на свете, и ее интерес к нему, ее преследования страшно льстили его мужскому самолюбию. Мартин увидел в ее огромных темных глазах призыв, уголки красных чувственных губ томно изогнулись. Он оглянулся, но Касс уже ушла. Кевин не мог заставить себя забыть ее понуро опущенные плечи, ее поникшую трогательную фигурку; вспоминал ее огорчение и ужас, когда они увидели разгром, оставленный лисой.