Мила 2.0

— Изначально мы планировали тебя ликвидировать. Полагаю, именно поэтому Николь забрала тебя. Предполагалось, что ты будешь имитировать человеческие эмоции, а не испытывать их на самом деле, и уж явно не так сильно. Твоя система отклоняла любые попытки блокировать их, поэтому мы решили ликвидировать тебя и попробовать снова.

Ликвидировать меня. Ликвидировать.

Я посмотрела в бесстрастное лицо Холланда, и внутри меня все словно превратилось в глыбу льда, как будто тело самопроизвольно перешло в режим блокировки. Он хотел от меня избавиться. Стереть меня с лица земли, как будто я была компьютерной программой с ошибками. Так как он искренне верил, что я не более и не менее живое существо, чем компьютер, он бы сделал это, не испытывая угрызений совести. В этом я была уверена.

Ощущение загнанности пропало, сменившись непреодолимой потребностью бежать. Нужно было убираться отсюда. Срочно. Мой взгляд обратился к двери — единственному варианту спастись — и я уже начала готовиться к битве, неизбежной на пути к свободе, когда реальность заставила меня остановиться.

Разве что-то изменилось? Мама по-прежнему была в руках у Холланда. Моя мама, которая выкрала меня из лаборатории из-за того, что во мне было так много человеческого, что слово «ликвидация», которым так небрежно бросался Холланд, по ее мнению, приравнивалось к убийству.

К моей смерти.

Я почувствовала, что в правом глазу у меня стоит слеза, готовая вытечь из синтетического канала. Я велела ей оставаться на месте. Для Холланда эмоции были помехой. Слабостью, из-за которой меня стоило уничтожить.

Холланд стоял, отвернувшись от меня, и обменивался взглядами со зрителями в окне. В ответ на какой-то сигнал, который я упустила, он кивнул и снова повернулся ко мне, щелкнув жвачкой.

— У меня таки есть для тебя хорошие новости, Мила. Власть имущие хотят, чтобы я провел еще одну серию испытаний, на случай, если в тебе есть какая-то ценность, которую мы упустили. Сделать своего рода отсрочку.

— А если я откажусь?

Но я уже заранее знала ответ. Мама. Он использует маму как гарантию моей послушности.

— Пройдешь эти испытания — докажешь, что Николь не совсем провалила проект. Мы пересмотрим решения по поводу вас обеих. Не пройдешь — ее ждет пожизненное заключение. Так что вместо «прощай» я скажу тебе… удачи. — Он отодвинул рукав и посмотрел на широкий циферблат часов, придавивших темные волосы на его руке. — Испытание номер два тире один и пять начнется через несколько минут. Ах да, чуть не забыл. На этот раз не дергайся, Мила. — В его голосе прозвучала угроза.

Только понимание того, в каком рискованном положении находилась мама, заставило меня остаться на месте, когда ко мне рванулась рука Холланда. Перед глазами промелькнул серебристый предмет, и генерал ухватился за мое правое ухо. Он затолкал глубоко внутрь что-то длинное и холодное.

Я услышала тихий щелчок, а затем:

Чип безопасности: Активирован.

Холланд вытащил щуп, но ухо мое не отпустил. Толстые влажные пальцы с силой надавили на хрящ, и мне на ум сразу пришло то воспоминание о лаборатории. Меня охватил ужас, но нет, нет, нет, мне нельзя — я не стану — вырываться.

Беспроводной приемник: Включен.

— Этого должно хватить, — заявил он, отпуская меня. — Теперь можно не беспокоиться, что ты попытаешься сбежать. Если ты окажешься в трех метрах от выхода, этот чип переведет весь комплекс в режим изоляции.

Холланд похлопал Номер Три по спине и сказал:

— Задай ей жару, ладно? — После чего он резко развернулся кругом и зашагал к двери. Тихо зажужжав, дверь закрылась за ним, заперев меня в этой комнате для какого-то испытания.

Я перевела взгляд в сторону своего двойника — она стояла на том же месте, где ее оставил Холланд.

Поправка — заперев нас.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава двадцать четвертая

И вот я стою в пустой комнате, над головой — слепящие люминесцентные лампы, под ногами — холодный бетонный пол, а до Клируотера далеко в прямом и переносном смысле этого слова. Впервые наедине со своей копией, о существовании которой я до сих пор не подозревала.

Наши одинаковые глаза встретились. Ну, почти одинаковые. Я заметила еще одно явное различие между нами: в зеленых глазах Номер Три не было тепла. Если раньше в них было равнодушие, то сейчас творение Холланда методично препарировало меня взглядом.

Завершив осмотр, Другая Мила пожала плечами.

— Что? — спросила я, так и не дождавшись комментария.

— Просто по твоему внешнему виду и не скажешь, что ты дефектная, — объяснила она обескураживающе похожим на мой голосом. Нет, не похожим — таким же точно. А по ее будничному тону можно было подумать, что речь шла о новой компьютерной программе.

Хотя, если подумать, это было ближе к истине, чем мне хотелось бы признать.

— Не то чтобы это имело значение, — продолжила она. — У меня приказ. — Она сделала паузу и улыбнулась. — Не обижайся.

Не обижайся. Когда на кону была моя жизнь.