Микролюди

– Да, я знаю. В Нью-Йорке я читала «Энциклопедию относительного и абсолютного знания». Идея людей-муравьев оригинальна. Он говорит также о надземном человечестве, живущем в огромных глубоких гнездах… Но это только одна из ветвей Древа возможного.

– Какого древа?

– А ты не читал? Это одно из его футуристских предложений – создать картографию вероятного будущего человечества.

– Теперь, когда ты мне об этом говоришь, мне кажется, что я уже это встречал. Энциклопедия слишком большая, чтобы прочесть ее всю и запомнить.

Она продолжает вести себя кокетливо. Давид отмечает, что он никогда не думал о том, что Эмче – это маленькая женщина и что желание нравиться присуще и этим существам. Очевидно, она хочет удивить его своей начитанностью.

– И он считает, что у людей, живущих под водой, руки превратятся в плавники. Знаешь, как у дельфинов, этих млекопитающих, вышедших из воды, живших на земле, а потом вернувшихся в воду. Можно представить и третий вид – летающих людей, у которых будут крылья, как у летучих мышей. А расставленные пальцы на руках будут соединены тонкими перепонками и образуют крылья.

Давид поражен эрудицией микроженщины:

– Хм… ты все это прочла в Энциклопедии?

– У меня было время, много времени для чтения. И потом, это наводит на размышления. Древо возможного предлагает нам делать свои собственные прогнозы.

Они смотрят на звездное небо.

– И что будет через десятки миллионов лет, Эмма?

– Если температура на планете еще больше повысится, эти три вида гуманоидов должны будут адаптироваться. Водные опустятся в еще более глубокие воды, как глубоководные рыбы. Подземные пророют свои города глубже под землей, а их кожа истончится, как у муравьев. Летающие спрячутся, наверное, в пещерах, где будут спать вниз головой.

Давид показывает на свой смартфон:

– Ты забываешь о машинах, Эмма. Роботы – это тоже путь в будущее. Можно представить, что знаменитый робот Азимов Фрэнсиса Фридмана, тот, которого сделали в Южной Корее, а потом он сам создал собственного «сына», будет источником постоянного усовершенствования. И тогда появятся партнеры по параллельной эволюции – роботы, не только наделенные сознанием, но и все более и более совершенные. Это будет четвертая ветвь гуманоидов.

– Я про них забыла. Они тоже смогут населить космическое пространство или защитить людей от солнечного излучения, изобретут, например, ну, не знаю… какие-нибудь защитные щиты-купола, под которые мы смогли бы спрятать свои города…

– Столько возможных вариантов будущего…

Они видят, как падает звезда – вспыхивает, затем тут же исчезает.

– Но столько катастроф может произойти… Война, атомная бомба, эпидемия, какой-нибудь астероид упадет – и за несколько минут все может исчезнуть. И не будет больше ничего.

– Больше ничего на этой планете, а если на других планетах нет жизни, то нигде ничего.

– Этого не произойдет, – говорит Эмма 109. – Человек всегда найдет решение, что бы ему ни угрожало. Мы очень способная и неразрушимая форма жизни, у нас есть воображение. Это помогало нам выстоять до сих пор и поможет выжить здесь или в другом месте.

Давид не акцентирует внимание на этом непривычном «мы».

Они смотрят на высокое звездное небо с головокружительным ощущением бесконечных перспектив для их вида во времени и пространстве, понимая, что они только бесконечно малые существа в бесконечно малом и ничтожном периоде времени на огромной протяженности веков.

– А что произойдет в ближайшее время, завтра, в военном, политическом, дипломатическом отношении? – спрашивает Эмма 109.

Он бросает прощальный взгляд на могилу и направляется к входу в рудничные коридоры, чтобы попасть в пещеру. Там микрочеловечки сначала кормят Великих, ухаживают за больными, потом едят сами. В углу Эмчи пересчитывают стрелы и расставляют бутылочки со снотворным.

– Я думаю, что завтра они пришлют к нам переговорщика, ведь они хотят получить заложников, – бросает Давид.

– И что мы ответим?

– Будем договариваться и отдадим им заложников.

– В обмен на что? На деньги? На неприкосновенность?

– Я хочу получить право выступить с трибуны ООН, чтобы изложить «ваши» справедливые требования.

– Вот как! И что же потребовать?

Раненные в сражении собрались в одном месте, где им оказывает помощь быстро сформированная бригада врачей.

– Надо потребовать право жить спокойно. Я найду слова, чтобы выразить эту мысль.

– Мы опять возвращаемся к вопросу о воображении. Как ты будешь действовать, Давид?

– Призову себе на помощь.

– Кого?

– Себя самого восемь тысяч лет назад. Он должен был сталкиваться с такого рода проблемами, а Нускс’ия дала мне средства, которые позволяют узнать, какие решения он принимал в то время в подобных ситуациях.

– А если бы я приняла такое средство, думаешь, я бы поняла некоторые вещи? – спрашивает Эмма 109.

Он гладит ее по голове отеческим жестом:

– Для этого надо иметь прошлые жизни, а ты, Эмма, новая душа, без малейшего влияния прошлого. В этом твое своеобразие, ты освобождена от старых ран и ошибок. Цени свое состояние «чистой души».