Микрокосм, или теорема Сога

– Хватит кокетничать. Тебя и пьяный слепец безлунной ночью за девочку не примет.

Такая отповедь, конечно, не могла утешить бедную сироту. Всю дорогу до дома она мрачно молчала.

– Что с тобой? – спросил Хитоси, когда они остались наедине. – Голова болит?

– Ах, это все мама… Терпеть не могу её подковык.

– Давай пошлем ее вдогонку за отцом, а? Прекрасная будет парочка новопреставленных, отборная.

Супруга Сога метнула на мужа возмущенный взгляд.

– Хитоси, ты иногда меня ужасаешь. Твои издёвочки, улыбочки, гримасы… Иногда ты совершенно невыносим. Смерть отца…

– Ну уж в смерти твоего отца я неповинен, извини.

– Бедный папочка умирал… Он умирал, а ты в это время требовал пирожных.

– Печенья. Ну… Мне есть хотелось. Печенье – питательный продукт, хорошо утоляет голод.

Не лучший вариант ответа выбрал Хитоси, не такого ответа ждала от него супруга Сога, но его это не волновало. Он взглянул на ее заплаканное лицо, и во взгляде этом читалось любопытство постороннего, а не участие, и озабоченность близкого человека.

– Гм… Я сказал что-то неподобающее?

– Ты… Ты чудовище! – задохнулась она. – Оставь меня! Ты подохнешь как собака, слышишь? Как собака!!!

Не находя ответа, Хитоси, смущенно покашливая, вышел из комнаты.

– Несут, несут!

В тронный зал, разукрашенный по случаю встречи высокого гостя, ворвался запыхавшийся гонец. Он набрал в грудь воздуха и возвестил замершим в ожидании придворным о прибытии знаменитого монаха Шоана, одного из скромных учеников, посланных несколько лет в Китай, к танскому двору. По завершении обучения монах вернулся на архипелаг, снабженный титулом, ставившим его вровень с принцами.

В китайской столице злые языки болтали, что Шоан всплыл наверх при помощи грязных махинаций и постельных подвигов. Упоминалась при этом и одна из принцесс двора Тан, которую обрюхатил этот бесстрашный герой. Утверждали даже, что, не пустись он вовремя в обратный путь, быть бы ему без головы. Ни для кого не было тайной, что персонаж этот чреслами силен, а Добрую Веру готов деятельно утверждать под любыми одеялами и на любых циновках. И не забывал при этом о сборе посильных пожертвований, предпочтительно желтым металлом.

Эти разнообразные сведения лишь частично долетели через морские просторы до архипелага, обитатели которого усвоили только, что сей достойный муж – желанный гость императорского двора Ямато.

И вот придворные важно выпячивают подбородки из цветных воротников, косятся друг на друга, на свои и чужие мечи; раскрашенные принцессы кудахчут за ширмами и за веерами, как курицы перед глубокой лужей. Даже Тамура, император поневоле, выряжен в парадный костюм. Он хмурит брови, глядя на свеженькую пухленькую женщину, семенящую за ним повсюду, как тень. И с чего она к нему прицепилась?

– Чё это за толстая телка? Чё она ко мне прилипла, как сопля к рукаву?

– Кхм… Ваша супруга, ваше величество, – укоризненно шепчет один из советников.

– Моя? Я женат? Вот еще новости… Давно?

– Уже несколько недель. Вы на свадьбе изволили слегка выпить… Запамятовали…

– Наглые бандиты! Нарочно меня напоили…