Михалыч

— Нет. По инструкции, если агент пришел на точку, а его не забрали, это значит, что кто-то раскрыт. Он туда больше не приходит. Становится свободным агентом. Может делать, что хочет. Собрать нас снова сможет Командир. Если найдет. Сейчас это сделать должны мы. Кстати, он тоже будет искать, скорее всего.

— Расскажи процесс получения задания.

— Если задание появилось, то он сообщает об этом Михалычу. Как? Посредством закрытой мобильной связи, я думаю. Тот номер телефона и есть связь. Аппарата ты не нашел, как и полный номер. Скорее всего, телефон Михалыч уничтожил. Командир отправляет информацию, она не доходит. Он понимает, что с Михалычем связаться не смог и обрывает связь.

— Командир понимает, что группа раскрыта?

— Да, скорее всего, так. А на самом деле, нет. Но он об этом не знает. И собрать нас так, как это было в первый раз, не получится. Потому что никто из нас в розыске, похоже, не значится. А свободного агента найти очень не просто.

— Еще вопрос. Откуда тебя и Михалыча забирал Кондор?

— С места, где раньше был ангар.

— Всегда?

— Всегда.

— Теперь отвечаю на первый вопрос. Я читал, что когда вертолет приземляется, то трава пригибается. Если это часто, то там все примято. Если это было пять недель назад, то есть шесть, и больше он не прилетал, то там должно быть немного непримятой травы. Понимаешь, ход мыслей?

— Понимаю.

— Ответ на второй вопрос: куда ему еще деваться? Я уверен, что он снова работает воздушным курьером, но наверняка прилетал туда еще пару раз. Стоп! Ты сказал, что смог бы сам найти Кондора. Как?

— Я так думал до сегодняшнего утра. Думал, если Кондор снова воздушный курьер, то я представлюсь богатым человеком с секретным грузом, и он прилетит, чтоб забрать мой груз. Я этот заказ уже неделю, как послал. Все, кто откликнулся, это не те.

— Какие параметры ты задал?

— Которые обычно задают на закрытых сайтах, кроме одного. Я попросил прислать фотографию вертолета. Они присылали. Я чувствую, что все это не Кондор.

— Конечно, нет. Кондор за все эти годы привык воевать, летать на боевом вертолете. На гражданский его теперь ничем не затащишь.

— И чего делать?

— Разрабатывать спецоперацию.

— Чего? Ты чего несешь? Какую спецоперацию?

— Есть у меня мысль. Глупая, отчаянная и смелая.

— Выкладывай.

— У тебя есть доступ к закрытому сайту разыскиваемых людей?

— Есть.

— И ты можешь его прямо сейчас открыть?

— Да. Только зачем?

— Скажи, а там есть матерые убийцы? И сколько за них платят?

— Кого там только нет. За матерых убийц, как ты выразился, платят очень хорошо, потому что это опасно для жизни. Даже для подготовленных специалистов.

— Давай найдем кого-нибудь?

— Ты, Леша, больной на всю голову. Ты сейчас предлагаешь придумать собственное самоубийство. Ты псих, это точно. Тебя убьют. Что я тогда Кире скажу?

— Не убьют, или не сразу. Давай найдем, и ты разработаешь операцию по уничтожению. В этой операции нам понадобится воздушная поддержка или эвакуация. Об этом ты напишешь в своей задаче для воздушного курьера. Условие: наличие боевого вертолета с боекомплектом. Ход мыслей улавливаешь?

— То есть нам теперь не надо ехать туда, где был ангар?

— Все, забудь. Я теперь и сам понимаю, что там делать нечего.

— Мысли уловил. Какая твоя роль в этой спецоперации?

— Твое прикрытие и транспорт. Наземный.

— Я же говорю, что ты псих. Мне, боевому спецу с многолетним опытом, все это говорит капитан полиции, у которого нет опыта такого рода. Это сумасшествие какое-то.

— У тебя выбор есть? И потом, ты меня в деле не видел.

— В каком деле? Что ты умеешь делать хорошо?

— Водить машину.

— Ты прав, выбора нет. Ты взрослый человек, отдаешь себе отчет, что это все очень опасно. Я найду человека, которого мы уничтожим, разработаю спецоперацию, соберу снаряжение. Давай сделаем это. Заодно на тебя посмотрю. Поехали, я покажу куда. Сейчас прямо.