Михалыч

— Хорошо. Я родилась в маленьком городке на юге страны. Мои родители врачи, погибли в автокатастрофе, когда мне было семнадцать лет. В детстве любила ходить в садик. Такое яркое воспоминание. Потом школа. Туда ходить не любила, учеба давалась тяжело. В старших классах твердо решила поступать в медицинский институт, идти по стопам родителей. Поэтому взялась за учебу, поправила неуспеваемость. После школы с первого раза поступила в мединститут. Наверное, родители помогли. Успели. Они возвращались на автобусе с конференции. Она проходила в другом городе. Шел дождь. Автобус занесло на повороте, он перевернулся. Из тридцати шести пассажиров выжили трое. Один инвалид, сломан позвоночник, двое других даже не поцарапались. Родители не выжили. А мне семнадцать лет. Родителей нет. Средств к существованию тоже. Хорошо, что была бабушка и обучение бесплатное. Пошла работать. Перевелась на вечернее обучение. Днем работала, вечером училась. Как-то выжили с бабушкой. Закончила институт, пошла работать в больницу на полную ставку. Зарплата маленькая. Вступила в организацию «Врачи без границ». Там платили больше, потому что мы готовы были ехать куда угодно. Я поехала на Кавказ. Мне выплатили некоторую сумму, я ее отдала бабушке, поцеловала ее и уехала. Приехала на место и меня распределили в группу, которая лечила детей в одном из сел. Ждали машину, которая нас отвезет, три дня. По дороге на нас напали, меня ударили по голове, и я потеряла сознание. В себя пришла, когда было темно. Я лежала на холодной мокрой земле абсолютно голая. За талию крепко была привязана веревка, которая уходила вверх. Подергала, не поддается. Посмотрела наверх, там было ночное небо. Осмотрелась. Со мной было только ведро. Я была одна. Заплакала. Потом уснула. Когда рассвело, услышала голоса, которые говорили не по-русски. Ко мне опустилась лестница, и меня потянули за веревку. Я полезла наверх. Когда показалась голова, меня вытащили за руки и бросили на землю. Начали избивать. Били ногами и прикладами. По всему телу. Их было человек десять, может больше, а может и меньше. Потом изнасиловали и бросили обратно в яму. Так продолжалось несколько раз. В туалет я ходила, а точнее, ползала в ведро. Если не могла, то под себя. Иногда меня кормили какими-то объедками, редко поили. Еще реже водили на речку, чтобы помылась. Потом мне стало все равно. Сколько я там пробыла, не знаю. В основном была в полузабытье. Однажды очнулась, а я сижу на человеке, ноги и руки связаны спереди. Вокруг стреляют, человек сквозь это бежит. Опять потеряла сознание. Очнулась, немного приоткрыла глаза, мы едем куда-то на машине. Я лежу на спине. Слева человек на меня смотрит, теперь я знаю, что это Саша. Там был второй человек, но его лица я не видела, он ко мне спиной сидел. Все. Потом опять потеряла сознание и больше ничего не помню, кроме того, что уже живу здесь в сторожке. Теперь я не выгляжу, как божество?

— Марина, вы пытались связаться с бабушкой?

— Да, но она умерла. Когда узнала, что я попала в плен, сердце не выдержало. — Заплакала. — Извините, я пойду, поплачу.

Ушла. Я сидел и смотрел в стену.

— И чего ты добился? — спросил «Лесник».

— Теперь я точно знаю, что ты мне не все рассказал. И еще, знаю, как вернуть ей память.

— Как?

— Она должна испытать сильнейший стресс, тогда она все вспомнит, и мы узнаем, кто ее пытался убить. Хотя бы даст описание.

— Ты это откуда знаешь?

— Когда в институте учился, практику проходил. Вот там рассказывали.

— Будем считать, что поверил. Что будем делать дальше?

— Ты останешься здесь, я поеду к Кире. Утром мы поедем туда, где раньше был ангар. Начнем поиски Кондора оттуда. И возьми с собой ноутбук.

— Как скажешь.

— Тогда поехали, вывези меня на дорогу.

— Я тебя довезу до Киры.

— Не надо. Доеду сам.

— Хорошо. Поехали. Марина! Я Лешу домой отвезу и вернусь!

— Буду ждать!

Мы вышли из дома, сели в машину и он отвез меня до дороги. Там он оставил нас с машиной и ушел в лес. Я доехал до Киры, поставил машину, сходил в поле, нарвал цветов, дошел до дома. Решил немного подурачиться.

— Петр Алексеевич! — позвал от калитки.

Высунулась голова Петра Алексеевича из калитки.

— Чего орешь и в дом не идешь?

— Петр Алексеевич, а Кира дома?

— Дома, а вы молодой человек чего хотите от барышни? — Петр Алексеевич включился в игру.

— Хочу ее гулять.

— Звать тебя как?

— Алексей.

— Кира! Кира, иди сюда! — крикнул он в дом.

У окна увидел Киру.

— Вот молодой человек хочет тебя гулять и спрашивает у меня разрешение. Я сомневаюсь, что тебя можно с ним отпустить. Зовут его Алексей.

Кира выглянула в окно.

— Алексей, вы девушку не обидите? — спросила Кира.

— Офицер девчонку не обидит! — ответил я.

— Дядя Петя, он офицер, с офицером можно?

— Если офицер, тогда можно.

— Спасибо, дядя Петя! — вскрикнула Кира и обняла Петра Алексеевича. — Сейчас, только переоденусь.

Силуэт Киры исчез.

— А ты хитрец, Леша! Шутить любишь?

— Не без этого.

— Ну, добро.

Вышла Кира, подошла к калитке, открыла ее, я вручил ей цветы. Она взяла, носом клюнула в них, вдохнула.

— Ух ты, мне еще никто цветы не дарил. Куда пойдем?