Михаил Тверской

Душой всего строительного проекта был тверской епископ Симеон. Владыке не суждено было увидеть осуществление своей мечты. Чувствуя скорый конец, он совершил первую литургию в неоконченном храме. Вероятно, для этой цели в храме был устроен боковой придел.

«Того же лета епископ Семеон Тферскыи свящал малым священием церковь камену на Тфери Святого Спаса, ещё не съвръшену сушу, и служааше в ней, а мастери делаху Святого Спаса» (22, 81).

Эта необычная служба состоялась летом 1287 года. А на следующий год епископ Симеон ушёл в лучший мир. В традиционной риторике его летописного некролога пробивается искренняя скорбь:

«В лето 6796 (1288) преставися блаженыи Семеон, епископ Тферскыи; сий бяше учителей и силён книгам, князя не стыдяся пряся, ни велмож, излише же чтяше чин ереискыи и мнишьскыи, нищая же и сироты и вдовица жаловаше, и положиша тело его в церкви на правой стороне, месяца февраля в 3 день, на память святого Симеона Богоприемца и Анны пророчици» (22, 81—82).

Запомним эту характеристику. Более чем вероятно, что именно этот незаурядный иерарх был воспитателем князя-отрока Михаила Тверского и развил в нём те качества, которые сделали его способным на жертвенный подвиг.

На смену владыке Симеону на тверскую епископскую кафедру пришёл игумен общежительного монастыря Пресвятой Богородицы на реке Шоше Андрей. Он отправился на поставление к митрополиту Максиму, жившему тогда в Киеве. О происхождении нового владыки летописец даёт лишь краткую справку: «Сии Андреи бяше родом литвин, сын Ерденев, литовскаго князя» (22, 82). В это время многие представители правившего в Литве большого семейства Миндовга принимали христианство по православному или католическому обряду.

Заметим, что литовский князь Ердень нигде более не упоминается. Очевидно, это был правитель местного масштаба. Гораздо более заметный след в истории оставил его сын — тверской епископ Андрей.

Этот удивительный человек заслуживает внимания историков. При всём лаконизме летописец сообщает о новом тверском владыке некоторые подробности.

Надо полагать, что вопрос о преемнике Симеона на тверской кафедре оживлённо обсуждался ещё при жизни старого владыки. Человек высокой духовной культуры — «учителен и силён книгами», Симеон и наследником своим хотел видеть достойного пастыря.

«Общее житие»

Летописец не случайно отметил, что монастырь, во главе которого стоял игумен Андрей, был «общим», то есть имел общежительный устав. Здесь необходим краткий экскурс в историю христианского монашества. Создателем первого общежительного устава был один из Отцов Церкви — Василий Великий (IV век). «Общее житие» — высшая форма монашеской жизни, при которой все монахи обители имели одинаковую пищу и одежду, беспрекословно подчинялись игумену и выполняли разнообразные «послушания». Отказ от частной собственности как источника всех зол был главным принципом монашеского «общего жития». Вступая в общину, инок отдавал всё своё имущество монастырю. Вернуть его обратно он уже не имел права.

В общежительном монастыре существовала сложная иерархия священных санов, должностей («послушаний») и степеней духовного совершенства. Всеми сторонами жизни иноческой общины управляла коллегия — 12 «соборных старцев» — во главе с игуменом.

Со временем в монашеской практике возникли различные уставы, построенные на принципах «общего жития». Различия могли касаться как подробностей дисциплинарного характера, так и нюансов богослужебного распорядка.

Монашеский подвиг — живая вода христианства. Уже в XI веке на Руси появились многочисленные монастыри. Самый почитаемый среди них — Киево-Печерский — принял так называемый Студийский устав. Это был общежительный устав, принятый монахами монастыря Феодора Студита в Константинополе.

Со времён своего первого игумена преподобного Феодосия Печерского Киево-Печерский монастырь вёл активную миссионерскую деятельность. Его воспитанники расходились по всей Руси в качестве проповедников, основателей монастырей, руководителей церковных округов — епархий. Они разносили повсюду принципы «общего жития».