Михаил Карпов

— Спасибо! — Тарковский кивнул и протянул руку — Очень, очень поможешь! Я уже голову сломал, где найти консультанта. Даже к армейцам обращался. Прислали тренера по самбо, но…это совсем не то. Спасибо еще раз!

Он помолчал, посмотрел в окно на белоснежную, к поцелуям зовущую Ольгу, и тихонько осведомился:

— А не хочешь снять в кино свою секретаршу? У нее такой типаж! Грех не задействовать ее в нашем деле!

Я криво усмехнулся, припомнив голую Ниночку, ползающую по Элвису Пресли в его кемпере, и медленно помотал головой (хватит мне!):

— Нет. У нас с ней дел по горло. Пусть своим делом занимается.

И тут же вдруг представил Ольгу — голую, блестящую от пота, ползающую по голому же Тарковскому. И себя, стоящего над ними как памятник Петру Первому. Нет уж, спасибочки! Наелся!

— Слушай, а эти…Алферова с Абдуловым — они сейчас здесь?

— Ну…да! Акклиматизируются, через неделю будем снимать кое-какие сцены с их участием.

— Хмм…так эти сцены с их участием далеко впереди! Ты же снимаешь мальчишку, а зачем тогда Абдулов?

Тарковский хитро усмехнулся:

— Вот сейчас вижу, что ты не из мира кино! Ты что думаешь, все сцены снимаются так последовательно, как написано в сценарии? Хе хе… Представь кубики. Они составляют какую-то законченную фигуру. Вот так и сцены в фильме — они составляют кинокартину. Так кто сказал, что кубики надо изготавливать последовательно? Вначале нижние, потом верхние…как мне удобнее, так я и сделаю. Актеры для одной сцены свободны — замечательно. Декорации уже стоят. Так почему не снять сцены из конца фильма? А потом вернуться и снять из начала. Ну а потом и смонтируем.

— Так позовешь актеров? — спросил я, немного смущенный преподанным мне уроком. Ей-ей я никогда особо не интересовался тем, как технически происходят киносъемки. На кой черт мне это нужно? Кое-что знал, даже много чего знал, но все больше дрязг вокруг кино — как пилят деньги, как пишут сценарии, а вот как и что происходит на съемочной площадке… Даже немного подосадовал, разочарованный своим дилетантством. И еще подумал о том, что надо бы поприсутствовать и посмотреть, как работает Тарковский. Честно сказать, я не великого мнения о его творчестве, и не считаю гением — на мой взгляд его гениальность это плод больного ума экзальтированных так называемых интеллигентов, суть либералов. Но то, что он крепкий, умелый режиссер — это без всякого сомнения. Главное не давать ему ударяться во всякую там заумь, в нудные съемки пейзажей, не давать погружать фильм в статику. Потребовать от него драйва, движения! И тогда он станет не просто крепким режиссером, а еще — успешным, коммерческим режиссером. Надо бы как-то ему это рассказать…чуть позже, не все сразу.

Кстати, неспроста меня Семичастный загнал сюда, в Крым. Ну, во-первых, что-то они там творят, в Москве. Понадобилась «Омега». И меня от греха подальше услали на отдых. Но вторым слоем просматривается — надзор за деятельностью Тарковского. Как он работает, что делает, что говорит, какое у него настроение. Решили из меня сделать нечто среднее между агентом влияния на мятежного режиссера и банальным стукачом. И это притом, что прекрасно понимают — я их эти «коварные планы» разоблачу с пол-плевка. Старый параноик, изощренный в политических интригах — вот кто я такой. И Семичастному с Шелепиным дам сто очков вперед. По крайней мере я так думаю. Но могу и ошибаться.

Но да ладно. Сейчас не о том разговор. Не стесняюсь себе признаться — очень хочу посмотреть на молоденькую Алферову. Ей-ей всегда неровно к ней дышал! Ну красотка же, черт подери! Чего там этот Юнгвальд-Хилькевич толкует?! «Не красавица»! Да пошел он…кто ему красавица?! Толстожопая, вся такая непростая Монро? А я вот Мерилин не считаю красавицей! Вульгарная, пошлая, настоящая хабалка! И не вызывает у меня никаких сексуальных позывов. А вот как вспомнишь об Алферовой…ооо…нет, успокоиться и забыть! Хороша Маша, да не наша! У меня уже есть женщина! И кстати — не одна. Две женщины в другом мире, и одна, красавица и вообще комсомолка-спортсменка — здесь. Вот реально — красавица, умница и…понятно.

Вспомнилась Зина — вернее я ее вспоминаю частенько, практически каждый день. Прикидываю — что случилось с ними там, в будущем. Смогла ли она пересилить болезнь, поддержал ли ее Гомеостаз. В любом случае — я сделал все, что мог. Никто бы не сделал больше.

И мой сын. Даже если Зины не станет, Настя его не оставит. Настя — это островок спокойствия в бушующем мире. Если бы я не был женат, если бы у меня не было подруги — я бы хотел именно такую жену как Настя. Валькирия с лицом ангела и…она чем-то похожа на меня. В меру циничная, в меру сентиментальная, и самое главное — хороший, надежный товарищ, друг. Ведь на одной сексуальности в отношениях мужчины и женщины далеко не уедешь. Жить с тупой секс-куклой может только совершенно тупой мужик. Нормальному мужчине нужна еще и душа партнерши. Душа, с которой он может слить свою душу. «И только смерть разлучит нас». Вот как меня с моей женой…иэхх! Щемит сердечко-то…щемит.