Михаил Карпов

— А ты знаешь его наследственность? Где он жил? В какой семье? Есть ли у него наследственные болезни? И вообще — тебе известно, что воспитанники детского дома практически никогда не могут построить личную жизнь? Что многие из них заканчивают криминалом? Спиваются, снаркоманиваются? Я тебе открою тайну, от которой меня некогда просто перекорежило. Разговаривал я с человеком, занимающимся детьми из детских домов. Психолог, так у нас их зовут. Так вот: в детских домах остаются практически только проблемные дети. Те дети, которых никто не захотел взять. Дети алкоголиков, наркоманов, больные дети, с нарушенной психикой. Они не умеют вести себя в обществе, и самое главное — не хотят в него адаптироваться. К восемнадцати годам, когда их отчисляют из детского дома, они привыкают жить на всем готовом — им готовят еду, их одевают, обувают. К этому возрасту у них в голове возникает стереотип — все им должны. Их учат жить самостоятельно, но они все равно в большинстве своем делают это очень плохо. И опять же — не забывай про генетические склонности. Помнишь пословицу: «Яблочко от яблоньки недалеко катится»? Так вот это про них.

— Да быть такого не может! — нахмурился Аносов, настроение которого явно ухудшилось — Что, все такие плохие? А куда подевались хорошие дети? Ну мало ли…погибли родители, к примеру! Не алкаши, и не наркоманы!

— У них есть родня. Потому что это правильная семья. Дедушка, бабушка, дядя, тетя. И нормальные люди никогда не отдадут своих племянников или внуков в детдом. Умрут, а не отдадут! Будут тянуть по жизни, воспитывать, пока живы! Понимаешь? Даже если нет никакой родни, нет добрых соседей, друзей, которые усыновят, и ребенок попал в детдом — там зорко следят за такими детьми и моментально находят им родителей. Это бизнес. Люди годами ждут нормальных, здоровых детей. А больше всего котируются дети-отказники. Родила какая-нибудь дуреха в четырнадцать лет, и отказалась от ребенка прямо в роддоме — такое нередко бывает. И тут же на такого ребенка кидаются как коршуны усыновители! По крайней мере так все это происходило в моем мире. И не думаю, что здесь происходит что-то другое. Люди те же. Ничего не меняется.

— Другие здесь люди — хмуро буркнул Аносов — это у вас там золотой телец всем правит, а мы еще за идею стоим!

— Угу, угу… — скривился я — насмотрелся я, как стоят за идею! Вот завтра пойдем к одной…идейной! Идеями здесь прикрывают свое стяжательство, свою жажду денег и власти! Впрочем — как и у нас. Как только я слышу пафосные, высокие слова о всеобщем светлом будущем, так сразу настораживаюсь…не верю я в высокие слова. Понимаю, что политик должен их говорить, что так положено, иначе народ не примет, а все равно не могу. Наелся я этого революционного пафоса! О, наш заказ несут! Наконец-то!

Ужин был хорош. Я так наелся жареного над углями барашка (люблю бараньи ребрышки с жареным картофелем, просто обожаю!), что отяжелел, осоловел, и расправившись с мясом последней косточки, расслабился, откинувшись на спинку стула и погрузился в нирвану, попивая ледяное пиво и глядя на лунную дорожку над морем. Мне было хорошо. Что будет завтра — не знаю. Но этот вечер очень хорош! Вкусная еда, надежный друг рядом, тепло и уютно — что еще нужно мужчине, чтобы понять, как ему хорошо! Если только красивую женщину для завершения вечера…но…Ольга далеко, а подцеплять местную красотку не хочется. Вместе с красоткой можно и еще кое-что подцепить…а это глупо и смешно, для анекдотов.

— Так ты все-таки не сказал — что думаешь по поводу ребенка? — вырвал меня из нирваны голос Аносова — Может все-таки попробовать? Деньги у меня есть, договорюсь с роддомом, дам им на лапу…

— Я не знаю, какого черта ты вообще уперся в эту идею? Скажи честно, без обид, ты импотент? У тебя уже не стоит?

— Да пошел ты! — обиделся Аносов — Причем тут это?

— Да притом, черт подери! Чего дурью маешься?! Ты еще молодой мужик! Симпатичный, совсем не урод! Денег куча! Квартира! Ты что, бабу найти не можешь?! Ну давай я Ольгу попрошу, она по старым своим журналистским связям поищет, сведет тебя с какой-нибудь молодой женщиной — вот и заделаешь ей ребенка! Своего ребенка, понимаешь? Плоть от плоти, кровь от крови! И ты будет знать, что это твой ребенок, твои в нем гены, и воспитаешь его настоящим мужчиной! Или если девочка — будет красивая девочка, без дурных наклонностей! Кстати, девчонки — они самые лучшие! Пацаны тебя нафиг пошлют, и займутся своими делами, а девчонка — тебя до самой смерти будет тащить, ухаживать за тобой, любить папку! Проверено!

На меня вдруг накатила такая волна печали, такая боль, что я даже скривился — дочка! Я старался о ней не вспоминать — уж очень больно. Плакала небось над моей могилой, переживала за папку. Жена — да, она любит, да, она поплачет на могиле…а потом найдет себе хорошего мужика. И потихоньку забудет. А дочка — не забудет. До конца своих дней. Потому что мужиков много, а папка…папка — он один.

— Семью вспомнил? — тихо спросил наблюдательный Аносов.