Михаил Карпов

Потом была песня о Земле (Она затаилась на время), «Черное золото», еще несколько жестких военных и жизненных песен. А закончил он «По обрыву, по над пропастью» — с надрывом, со слезой досады и злости.

Отыграв, встал, и поклонился залу. Зал взорвался аплодисментами, и на этом наши «посиделки» на самом деле закончились.

На банкет пригласили всех, кто жил в этот момент в Доме творчества, и конечно же — прибывших туда звезд. Они, кстати, должны были и заночевать здесь, в свободных комнатах — чтобы не добираться до Москвы после банкета подвыпившими, не вполне так сказать в разуме. Тем более что время уже позднее.

Перед банкетом я забежал вместе с Махровым в кабинет директора (не утерпел, заставил показать заветную коробку). Посмотрел содержимое коробки, и едва не ахнул — иглы! Там были иглы для иглоукалывания! Кстати, теперь понятно, как так «случайно» здесь оказался Высоцкий. Решил — при первой же возможности узнать у него — кто его сподобил приехал на мою встречу с читателями и коллегами.

Рассадили нас на банкете так сказать по степени значимости — за одним столом сидели Махров, Стругацкие, Ефремов, Высоцкий, администратор Нина Викторовна, директор Дома творчества, ну и мы с Ольгой, соответственно. Стругацких посадили через стол, прямо передо мной. Рядом — Ольга, и Махров с Высоцким. Ефремов — рядом со Стругацкими.

Стол хороший — много бутербродов с копченой колбасой, осетриной, с икрой нескольких видов, салатики, мясная нарезка, само собой — селедка с луком, куда же без нее? Особенно под водку.

Водки хватало, как и шампанского, как и вина. Пьют у нас много и умело — литераторы же! «Уговорить» бутылку водки в однова — плевое дело, у многих по внешнему виду и не скажешь, что только что высосали поллитру. Впрочем — тому способствует хорошая, сытная закуска.

Я проголодался, набросился на салаты с бутербродами, но Нина Викторовна заговорщицки подмигнула и сказала, чтобы я не налегал — будет и горячее. И оно было, да — уха из осетрины! С удовольствием похлебал, чес-слово! Пил я только шампанское, и то немного — так, для поддержания тостов. А они были — время от времени кто-нибудь в зале поднимал тост то за литературу, то за присутствующих. Ну и само собой — за родину, за нашу советскую страну. Досталось тостов и мне — примерно половину от общего их количества. Я громко благодарил, отпивал из бокала и ставил его на стол. Я не люблю вкус вина или водки, и вообще спиртного, потому пить просто ради того, чтобы ощутить вкус этого самого спиртного считаю делом глупым и совершенно непродуктивным. Ведь опьянеть я не могу. Мой мутировавший организм мгновенно разлагает алкоголь, превращая его в воду и горючее для организма. Никакого опьянения. Алкоголь — яд, а с ядами мое тело расправляется радикально.

Когда выпили, поели, мой спор со Стругацкими разгорелся с новой силой. И как ни странно — на меня набросился и Ефремов, чего я уже никак не ожидал. И начал спор как ни странно именно он.

— Михаил Семенович! — начал Ефремов, и видно было, что он старается подбирать слова — Я очень благодарен вам за добрые слова в мой адрес, очень уважаю ваше творчество, но…я с вами не согласен. Я считаю, что со временем человек будет изменяться в лучшую сторону! А у вас я постоянно прослеживаю мысль о том, что человек суть животное, на котором имеется тонкий налет цивилизации, и если содрать этот налет — останется лишь животное, руководимое низменными инстинктами! Так вот — это неправда! Вся история человечества доказывает обратное! Люди отдавали свою жизнь, преодолевая инстинкт самосохранения! Жертвовали собой! И вы этих людей называете животными?! Нет, я с вами совершенно не согласен!

— Во-первых, давайте-ка мы вместе поймем — а какие инстинкты вы называете низменными? — усмехнулся я — Инстинкт размножения? Инстинкт самосохранения? Какой из инстинктов так плох, что его можно назвать «низменным»?

— Я немного неверно выразился, в полемическом запале — улыбнулся Ефремов — Но мою мысль вы поняли, уверен. Человек совершенствуется с течением времени! И наш, советский человек становится все лучше и лучше! И зря вы так о коммунизме — я верю, что в конце концов человек станет настолько совершенным, что на самом деле не понадобится никаких сдерживающих его факторов! Законов, власти, карающих органов! Уверен в этом!