Михаил II

– Густав Карлович, я специально вручаю вам указ со своей подписью, для того чтобы вы могли как можно быстрее приступить к обязанностям генерал-губернатора Финляндии. Аналогичный экземпляр указа пойдёт обычным путём – через секретариат и прочие бюрократические процедуры. А это время. Не раньше чем через три-четыре дня с этим указом смогут ознакомиться нынешний генерал-губернатор Финляндии и прочие ответственные люди княжества. Естественно, как при любой смене власти, они будут подчищать свои огрехи. И потом будет трудно найти тех чиновников, которые поддерживают сепаратистов или, по крайней мере, закрывают глаза на их действия. А вот если ты приедешь раньше, чем до Хельсинки дойдёт информация о назначении нового генерал-губернатора, то чиновники не успеют подчистить все хвосты. И, соответственно, ты сможешь подобрать в свою администрацию не замаранных связью с сепаратистами людей. Так что давай, Густав Карлович, не тяни – ковать железо нужно, пока оно горячее. Может быть, генерал-лейтенант Зейн ещё не видел моей подписи, то ты тогда смело телефонируй мне в Петроград, я с этим деятелем переговорю. Ишь, превратил княжество в рассадник сепаратистов и революционеров! Думаю, твоё появление до официальной публикации указа поможет выявить чиновников, не заинтересованных в победе России в этой войне.

Высказав ещё ряд пожеланий Маннергейму, я замолчал, дав возможность Кацу согласовать с генералом их совместные действия. Техническая сторона прохождения указа через бюрократическое сито меня мало интересовала, поэтому я слушал разговор Каца с Маннергеймом вполуха. Но всё равно иногда вставлял свои замечания. Был, так сказать, активным собеседником. Наконец все вопросы были обговорены, настала пора действовать. А именно – Кацу и Маннергейму отправляться в Петроград и, как говорится, делать подписанному указу ноги. Очень естественно получилось, что Кац поехал в Петроград не на грузовике, а вместе с Маннергеймом на его легковом автомобиле. Генерал предложил, а Кац и не отказался. Но «Форд» спецгруппы я всё равно отправил с ними. Во-первых, как охрану, а во-вторых, не будет же ближайший соратник императора разъезжать по Петрограду на извозчике. Лучше уж на грузовике, тем более бронированный «Форд» с пулемётом над кабиной смотрелся весьма солидно. А можно было и не привлекать к «Форду» внимание – превратив его в обычный грузовик с кузовом, закрытым брезентовым тентом. Не любящий выпячивать себя Кац захотел передвигаться именно на таком персональном автомобиле. Ну что же, как говорится – хозяин барин. Для меня самое главное было то, что кабина бронированная, а под брезентом в кузове спрятан пулемёт и размещены бойцы спецгруппы. Так что я с лёгким сердцем проводил своего друга. И после этого начались обычные будни монарха без посетителей. Вместо общения с живыми людьми, пришлось говорить в телефонную трубку. Телефонная связь в эти времена была кошмарная, приходилось не говорить, а орать, чтобы собеседник сквозь помехи смог хоть что-то услышать. А не отвечать на телефонные вызовы было нельзя – императору по пустякам не звонят. О важности телефонных разговоров можно было судить по тому, что наименее важный звонок был от генерала Попова по поводу его расследования в Кексгольмском полку, а ещё вчера действия Николая Павловича были у меня в приоритете.