Михаил Федорович

В конце 1614-го — начале 1615 года Михаил Федорович должен был окончательно разочароваться в данных ему при избрании обещаниях Боярской думы унять смуту в Московском государстве и отправить воевод для преследования мятежных казаков. В Суздаль и Костромской уезд во главе войска, состоявшего из служилых иноземцев, был послан воевода Иван Васильевич Измайлов. Но основная часть казаков в это время находилась севернее — вокруг Белозерска и Вологды, в Чарондской округе и в Пошехонском уезде. Для жившего там населения наступило, пожалуй, самое трудное и опасное время. На Севере имелось не так много поместий дворян и детей боярских, число уездных дворян в Вологде и Пошехонье насчитывало всего около сотни человек, не так развито было и землевладение служилых людей московских чинов. Поэтому казаки искали крепкие в хозяйственном отношении монастырские вотчины, хотя казачьи станицы не останавливались и перед разорением самих монастырей, как это произошло, например, с Ферапонтовым монастырем. Монастырь не имел каменной ограды, а потому стал легкой добычей казаков (в современных путеводителях их обычно путают с польско-литовскими интервентами). Впрочем, ничем особенным поживиться казакам не пришлось, так как монастырская казна оказалась надежно спрятана. Достоверно известно, что казачье войско намеревалось «приступать» с артиллерией и к стенам Кирилло-Белозерского монастыря, который представлял собой настоящую крепость.

Тем временем правительственные войска достаточно последовательно развивали свой успех. Воевода Иван Васильевич Измайлов очистил от казаков Костромской уезд. Войско боярина князя Бориса Михайловича Лыкова разбило 4 января 1615 года под Балахной отряд запорожских и русских казаков под началом Захарьяша Заруцкого (брата Ивана Заруцкого, продвигавшегося к нему на выручку). Это поражение вынудило часть казаков вернуться в правительственное войско, находившееся под Тихвином. Остальные же после неудачной попытки соединиться с Иваном Заруцким в Астрахани вынуждены были снова отступить на Север. Но и там их начал теснить князь Б. М. Лыков, продвигавшийся от Ярославля к Вологде. Он творил расправу с мятежными казаками, одних «милостиво наказываше, а иных и вешаше»[80]. В целом князю Б. М. Лыкову удалось решить задачу, поставленную ему земским собором, и вернуть казаков на государственную службу. Несмотря на то что мятежные казачьи станицы раскинулись на огромной территории от Лапландии до Волги, основные силы казаков в конце января 1615 года согласились снова идти под Тихвин воевать против шведов.

Это, конечно, не означало, что Лыков добился полного и окончательного повиновения казаков. Более того, казаки укрепились в мысли, что с ними считаются и в их военных услугах по-прежнему нуждаются. Все это еще теснее сплачивало их. Не случайно в результате казацкого движения выделились несколько десятков авторитетных атаманов, умевших и прокормить своих казаков, и договориться с другими атаманами, а если надо, то и с правительственными воеводами. Так, в декабре 1614 года под Кирилло-Белозерским монастырем воевали станицы Федота Лабутина, Михаила Титова, Тараса Черного и Безчастного, в Чарондской округе — Василия Булатова и Михаила Баловня. В феврале 1615 года под Каргополем находились станицы того же атамана Василия Булатова, Александра Трусова, Герасима Обухова, Ивана Пестова, Ермолая Терентьева, Федора Ослоповского и Ермолая Поскочина. В марте 1615 года отряд в 500 казаков под предводительством атаманов Беляя и Щура стоял в Андомской волости Белозерского уезда. Численность одной станицы составляла около ста человек, но, видимо, для серьезных сражений они могли объединяться в более многочисленные отряды (сама сотенная и пятисотенная организация, возможно, была заимствована от стрелецкого войска). 12 апреля 1615 года около 500 казаков атаманов Бориса Юмина и Андрея Колышкина были разбиты в Угличском уезде. Многие — но не все — из перечисленных атаманов согласились в итоге вернуться на государеву службу, но то, что последовало затем, стало новым испытанием для власти юного царя.

Войско Баловня