Михаил Бахтин

«Первые же лекции М. М. Бахтина, прочитанные в студенческих аудиториях, — подробно, хотя и с уклоном в житийные тона, информирует Естифеева, — покорили слушателей глубиной мысли, огромной эрудицией, эмоциональностью речи. Четко поставленная тема, логические переходы от одной проблемы к другой позволяли без напряжения слушать и успевать конспектировать основные положения. Лекция для него была творческим процессом. Он никогда не придерживался сетки часов, отведенных на ту или иную тему раздела курса. В каждом курсе у него были свои любимые темы (Гомер, Шекспир, Гёте), на раскрытие которых он использовал обычно большую часть часов, предусмотренных планом на данный курс. На консультациях давались общие установки, рекомендовалась литература по нерассмотренным в лекциях темам. Михаил Михайлович в совершенстве владел искусством речи. Его речь была очень эмоциональна. Он не раз говорил своим коллегам на заседаниях кафедры о необходимости привить студентам любовь к звуку, вкус к языку художественного произведения. Он отмечал, что речь студентов поражает бедностью интонаций, в ней нельзя услышать иронию, нет навыка правильного литературного произношения, студенты не умеют работать со словарем. На своих лекциях Михаил Михайлович выделял отдельные эпизоды анализируемого произведения, касался особенностей языка и стиля, фиксировал внимание на звуковой стороне речи, вспоминал Г. Флобера, который неделями “мучился”, не находя нужного ему по значению и звучанию глагола (то есть вел себя как полпред ОПОЯЗа в мордовской дальней стороне. — А. К.). Увлекаясь, он читал на память отрывки текста на языке изучаемого автора. Поэмы Гомера принадлежали к тем произведениям, о которых он говорил с особым подъемом и воодушевлением. Зримо, одна за другой вставали картины осажденной греками Трои. Оживали древнегреческие герои бессмертного литературного памятника. Величественно и плавно читался на древнегреческом языке гекзаметр, поражая слушателей красотой и необычностью звучания. Незабываемы лекции Михаила Михайловича, посвященные Иоганну Вольфгангу Гёте. Гёте представал в его лекциях во всем величии крупнейшего мирового поэта, глубокого мыслителя, выдающегося ученого, тончайшего естествоиспытателя и в то же время — со своими человеческими слабостями и поступками. Всесторонний и глубокий анализ творчества немецкого писателя сочетался с яркими запоминающимися эпизодами из его жизни. <…> Излагая фактический материал, Михаил Михайлович позволял себе иногда отвлечься, пошутить, рассказать забавную историю. <…> В лекциях М. М. Бахтина самые трудные для усвоения темы становились понятными и интересными. Он “чувствовал” аудиторию и предугадывал, что может остаться неусвоенным, оттолкнет своей непонятностью. Трагедии Гёте “Фауст”, работе над которой немецкий поэт отдал почти шестьдесят лет жизни и в которую он вложил всю свою житейскую мудрость, Михаил Михайлович посвятил целый ряд лекций. Подробно рассмотрев источники гётевского “Фауста” и интерпретацию этого образа в мировой литературе, он сам комментировал все сцены первой части трагедии, начиная с “Пролога в театре”, кончая сценой “Тюрьма”. При этом он совершал многочисленные экскурсы (одна из особенностей лектора) в Библию, философию, историю литературы. Многие отрывки сцен трагедии он читал на память. Монолог Фауста в сцене “Ночь” звучал на немецком языке. Вторая часть “Фауста” в его лекциях была представлена более кратко. Комментировались лишь отдельные сцены. В конце лекций говорилось о достоинствах и недостатках перевода Н. Холодковского (перевод Б. Пастернака тогда еще не был известен), о музыкальных произведениях на сюжет “Фауста”, об известной опере французского композитора Шарля Гуно. Увлеченность лектора передавалась и слушателям, хотелось разыскать то, о чем говорилось на лекции, использовать дополнительную рекомендованную литературу».