Микеланджело. Жизнь гения

В области пластических искусств Микеланджело ставил перед собой совершенно особую задачу: не средневековую – создать собор, и не древнегреческую – создать человека, подобного Богу, а создать собор из человека[333].

Барнетт Ньюман. Возвышенное уже здесь. 1948

Микеланджело претворил анатомическую науку в музыку. Микеланджело использовал человеческое тело как материал для строительства снов[334].

Умберто Боччони. Футуристическая живопись. 1911

Давид. Деталь. 1501–1504

2 сентября 1500 года на банковский счет Микеланджело перевели шестьдесят дукатов за картину для римской церкви Сант-Агостино. Судя по всему, заказ снова нашел для него Якопо Галли. Картина предназначалась в качестве алтарного образа для капеллы, возведенной на средства Джованни Эбу, покойного епископа Кротоне[335]. Епископ скончался в 1498 году, а обязанности его душеприказчика, завершающего все его дела, взял на себя кардинал Риарио. Впрочем, кардинал сам сейчас пребывал в изгнании, решив, что политическая обстановка в Риме при Борджиа весьма и весьма небезопасна. За устройством капеллы остались надзирать двое его доверенных лиц, одним из которых был Галли.[336]

Капелла покойного епископа Кротоне была посвящена «Пьете», и потому весьма вероятно, что Микеланджело просили написать еще одно, но уже совершенно иное тело Христово. Многие, хотя и не все искусствоведы полагают, что он начал, но не завершил картину: эта работа, выполненная на деревянной доске, сегодня хранится в Лондонской национальной галерее и известна под названием «Положение во гроб».

С течением времени краски на картине неравномерно потускнели, поэтому, если сейчас оранжево-красный хитон евангелиста Иоанна сильно выделяется на общем фоне, это едва ли входило в намерения автора. Согласно изначальному цветовому решению, этот красный должен был уравновешивать яркую оливково-зеленую тунику Марии, поддерживающей Христа с другой стороны, в то время как Марию Магдалину Микеланджело намеревался облачить в небесно-голубые и ярко-розовые тона, а Деву Марию – возможно, в одеяния насыщенно-синего оттенка драгоценного лазурита. Таким образом, тело Христово было бы окружено точно сияющим ореолом ярких одежд.

Положение во гроб. Ок. 1500–1501

Христос совершенно обнажен, скорбящие поддерживают его так, что его тело, словно стоя, парит перед нашим взором. Как указывал искусствовед и специалист по творчеству Микеланджело Майкл Хёрст, первое описание этой картины, содержащееся в инвентарном каталоге римской коллекции Фарнезе, где она тогда находилась, можно считать более точным, чем нынешнее: там она именовалась «Христос, несомый в гробницу». Внимание зрителя тотчас привлекает прекрасное мертвое тело мужчины, на котором не оставили никаких следов жестокие испытания, бичевание и распятие. Трое скорбящих, поддерживающих Христа, как будто несут его тело по ступеням в вырубленную в скале гробницу, виднеющуюся на заднем плане. На самом деле они демонстрируют его нам, и демонстрируют вполне исчерпывающе и всесторонне.

На картине есть несколько фрагментов, оставшихся совершенно непрописанными, включая фигуру скорбящей Девы Марии внизу справа и зияющий вход в скальную гробницу вверху. Самый странный из этих голых участков – это область, где находится пенис Христа. Трудно поверить, что Микеланджело мог оставить незавершенной именно эту деталь. Возможно, кто-то позднее решил стереть ее. Микеланджело принципиально отстаивал свое право изображать в публичных местах даже Мессию, пророков и святых абсолютно нагими, что вызывало нарекания, а на исходе его жизни и после смерти – бурные протесты.

«Положение во гроб» – первая картина Микеланджело, по крайней мере с точки зрения тех искусствоведов, что признают его авторство, к которой сохранился эскиз: рисунок, изображающий коленопреклоненную Марию Магдалину слева. Она, несомненно, написана с натуры, и моделью для нее послужила женщина[337]. Если согласиться с тем, что этот рисунок выполнен Микеланджело (а историки искусства, не признающие авторства картины, естественно, отвергают и эскиз), то это единственный засвидетельствованный случай, когда Микеланджело взирал на живую обнаженную женщину. В «Пьете», «Положении во гроб» и многих будущих работах его излюбленным мотивом станет нагое, мускулистое и почти сверхъестественно прекрасное мужское тело.

* * *